Элиас Бикерман - Государство Селевкидов

Антиох IV предпринял еще одну попытку восстановить организацию державы своих предков; он пренебрег этими условиями Апамейского мира; он хотел победить Египет; для операций в этом направлении необходимо было участие морского флота. [719]Сирийская эскадра активно участвовала в египетских войнах Антиоха IV. Еврейский хронист пишет, что он с большим флотом напал на Египет. [720]Последнее упоминание о селевкидском флоте относится к периоду правления Антиоха VII. [721]

Мы располагаем еще несколькими свидетельствами о состоянии морских сил Антиоха III. В 218 г. до н. э. он захватил 40 египетских судов, из них 20 палубных. [722]В 197 г. до н. э. он пустил в ход сто палубных кораблей «с мостиками» и 200 легких судов. [723]В 192 г. до н. э. флотилия из 40 палубных галер и 60 легких судов направилась в Грецию. [724]Эскадра Поликсенида в 191 г до н. э. включала 70 палубных и 30 легких кораблей. [725]В 190 г. до н. э. Поликсенид командовал 70 судами высокого разряда. При Аспенде царская эскадра из Финикии состояла из 37 больших судов. У мыса Мионнес Поликсенид располагал 89 судами. [726]

В состав флота входили прежде всего линейные корабли, палубные суда (καταφράκτοι). Они имели по нескольку рядов гребцов: триеры, пентеры и т. д. вплоть до гептер. [727]Затем шли легкие суда [728]и, наконец, дозорные, [729]которые посылались для обнаружения противника. Сюда следует еще добавить транспортные суда. В 192 г. до н. э. Антиох III посадил в Эфесе для отправки в Грецию на 200 транспортных кораблей [730]10 000 пехотинцев, 500 всадников и 6 слонов! Эта флотилия позднее обеспечила продовольственное снабжение экспедиционного корпуса в Греции. [731]

Нет оснований сомневаться, что селевкидский флот ничем существенным не отличался от современных ему флотов. Там, разумеется, применяли абордаж, [732]сигнализацию с помощью флагов, [733]использование в тактических целях парусов. [734]На корабль сажали солдат, [735]стрелков из лука [736]и артиллерию. [737]Зимой корабли вытаскивали на сушу. [738]Военный порт находился в Селевкии в Пиерии. [739]В Малой Азии важнейшей стоянкой был Эфес. [740]

Подчинив себе киликийское, сирийское, а с 200 г. до н. э. и финикийское побережье, Селевкиды имели в своем распоряжении строительный лес [741]и экипажи наилучшего качества. В случае надобности привлекали пиратов. [742]Но в принципе корабли с экипажами поставлялись в качестве вспомогательных войск приморскими городами Финикии и Памфилии. [743]При Антиохе III на правом фланге стояли сидоняне [744]и тиряне, на левом — арадяне и сидеты. [745]Точно так же Гераклея Понтийская после убийства Селевка I предоставила корабли Птолемею Керавну. [746]Особое место занимали эскадры Востока, которые действовали в Каспийском море и Персидском заливе. [747]Глава флотилии назывался навархом . [748]

Читателя, возможно, удивит, что в предшествующей главе ничего не сказано о κάτοικοι в Магнесии на Сипиле. [749]Этот пропуск сделан вполне умышленно. Причина будет сейчас объяснена.

Хранящаяся в Оксфорде надпись содержит текст соглашения, заключенного около 244 г. до н. э. между городом Смирной и жителями Магнесии на Сипиле. [750]Последние иногда обозначены кратко «те которые из Магнесии». [751]Но в торжественных формулах (например, в клятве) партнеры Смирны называются следующим образом: [752]οι εμ Μαγνησία κάτοικοι, οι τε κατα πόλιν ιππεις και πεζοι κα[ι οι] εν τοις υπαίθροίς και οι αλλοι οικηταί. Как следует понимать эту формулу? Каждая часть предложения вполне понятна. Οι αλλοι οικηταί — «другие жители» явно обозначает гражданское население, которое пользуется политическими правами в Смирне, «если они эллины и свободные люди», согласно ограничению, указанному в другом параграфе соглашения. [753]Войска «конные и пешие», которые, по красочному выражению эллинистического языка, «находятся под открытым небом» (εν τοις υπαίθροις), — это солдаты, размещенные в лагере. Что касается пехотинцев и всадников «в городе» (οι τε κατα πόλιν ιππείς και πεζοί), то они, по-видимому, были расквартированы в домах его жителей. Из папирусов того времени нам хорошо известна эта категория военных, прочно обосновавшихся в каком-либо городе. Но как понимать слова οι εμ Μαγνησία κάτοικοι, которые предшествуют расчленению элементов населения? Грамматически их можно трактовать по-разному. По распространенному мнению, κάτοικοι обозначает всех поенных в противовес гражданским лицам. [754]И эту фразу толкуют следующим образом: κάτοικοι, т. е. «войска в городе и в лагере». А поскольку солдаты названы κάτοικοι, заключают, что это обязательно военные колонисты.

Но в других декретах города Смирны, связанных с этим договором и выгравированных на том же камне, κάτοικοι отчетливо противопоставлены войскам, находящимся в лагере. Мы читаем здесь, что посольства в Смирну направлены отдельно катеками и отдельно υπαιθροι. [755]Если слово κάτοικοι означает здесь «военных колонистов» и если те и другие были военными колонистами, почему декрет различает их, указывая «от военных колонистов» и «от υπαιθροι»? Получается, что слово κάτοικοι на оксфордском мраморе употреблено в двух сильно различающихся значениях. [756]Этого вполне достаточно, чтобы заставить усомниться в правильности предложенной гипотезы. К тому же ее сторонники не учли другой лексикографической трудности. Эти υπαιθροι, как видно из папирусов того времени, действительно были солдатами, жившими под открытым небом. Один египетский всадник жалуется, например (около 222 г. до н. э.), что он лишен своего жилища, и просит вернуть ему дом «во избежание того, чтобы с лошадью, стоящей под открытым небом, [96] но случилось какой-либо беды». [757]"Υπαιθροι, очевидно, размещены в палатках, бараках и т. д. Это временный лагерь. Как же можно представить себе, что это колонисты, даже дети колонистов?

И, наконец, при переводе слова κάτοικοι в этой надписи «солдаты-земледельцы» допускается анахронизм. Если поверить современным работам, где трактуется этот сюжет, можно было бы подумать, что κάτοικοι — обычное обозначение военных колонистов в греческом языке. В действительности это слово встречается только в Египте, где появляется лишь около середины II в. до п. э. и употребляется в ограниченном и точном смысле, обозначая какую-то группу держателей земельных участков, характер которых еще недостаточно ясен. [758]В то время, к которому относится надпись из Смирны (около 244 г. до н. э.), в Египте военных колонистов называли по аттическому образцу — κληρουχοι.

Приходится признать, что ни одно из предложенных толкователями текста решений проблемы не может считаться удовлетворительным. Не может пока решить ее и автор. Перед нами трудность двоякого рода.

С одной стороны, слово κάτοικος всегда является техническим термином. В то время как глагол κατοικειν и его причастие κατοικουντες означают обычно «жить где-либо» и соответственно «живущие где-либо» и поэтому встречаются у любого греческого автора и в надписях всех областей, слово κάτοικος встречается редко. [759]Его нет у Аппиана, Плутарха, Диона Кассия, Иосифа Флавия и т. д. Его нет ни в папирусах III в. до н. э., ни в надписях за пределами Малой Азии и Египта. И слово это всегда обозначает не жителей вообще, а какую-то специальную категорию резидентов. Впервые при диадохах оно появляется в «Экономике» Псевдо-Аристотеля и здесь, по-видимому, обозначает владельцев недвижимого имущества. [760]Затем слово κάτοικοι встречается в нескольких надписях из Малой Азии: в договоре между Смирной и Магнесией; в письме Аттала, брата Евмена II, от 185 г до н. э.; в законе Пергама от 133 г. до н. э. В письме Аттала слово обозначает также землевладельцев туземного поселения, которые группируются вокруг жреца своего бога. [761]Закон Пергама дает гражданские права нескольким категориям резидентов, в том числе «катекам, приписанным к цитадели и старому городу». [762]Буквальный смысл слова κάτοικοι в законе ускользает от нас. Точно так же неясно, что собой представляет категория лиц, называемых κάτοικοι и противопоставляемых гражданам и πάροικοι, в надписях Приены. [763]