Элиас Бикерман - Государство Селевкидов

В Иерусалиме традиционным правительством были первосвященник и его синедрион. Селевкиды ничего не изменили в этой системе и, за исключением трех лет преследований при Эпифане, гарантировали священному городу соблюдение законов Моисея. Антиох III специальным указом определяет штрафы за нарушения некоторых ритуальных предписаний Торы. [1042]

В финикийских городах, как и прежде, царствовала местная знать. [1043]Тир, Сидон и Библ выпускали монеты с финикийской легендой. Какой-то город, возможно Берит, получил наименование Лаодикеи, но на монетах он назывался по-финикийски и на финикийский манер «Лаодикея, метрополия Ханаана». [1044]Наконец, самоуправляющиеся города оставались вне системы воинской повинности. Они поставляли в случае войны только вспомогательные контингенты — σύμμαχοι. Отсюда, вероятно, и название вольной части державы — συμμαχία. Эти города располагали своими собственными военными силами (ополчение и наемники) и порой вынуждены были сами себя защищать. [1045]Около 270 г. доп. э. Эритры восхваляют одного из своих граждан, который часто давал деньги «для защиты города и интересов царя». [1046]При Селевке II Смирна послала свои войска, чтобы занять крепость Палеомагнесии, которой угрожали враги царя. [1047]

Автономия вольных городов находит свое видимое выражение в системе летосчисления. На подвластных территориях счет лет велся по годам правления царя и селевкидской эре. Селевкидскую эру иногда вводили там, где всегда принято было вести летосчисление по годам правления царей: в Тире, [1048]Вавилоне, [1049]Иерусалиме, [1050]Сузах. [1051]Но древние греческие города сохраняли своих традиционных эпонимов. [1052]Одна из Антиохий датирует свои документы именем жреца династического культа, [1053]другая — именем своего стратега, [1054]анонимным магистратом Лаодикеи на Лике был жрец. [1055]И в то время как правительством был принят македонский календарь, приспособленный к летосчислению халдейских астрономов, города по своему усмотрению выбирали названия, порядок и способ вставки дополнительных месяцев.

Тем не менее правительство осуществляло достаточно мелочную опеку над администрацией вольных городов. Хотя его пожелания высказывались в форме рекомендаций, они были тем не менее обязательными. Упомянутое выше письмо Селевка IV городу Селевкии в декрете народа названо ордонансом (πρόσταγμα). [1056]Послы Магнесии посетили несколько городов державы; декреты этих городов, составленные целиком по формуляру греческих республик, признают праздник Артемиды как будто бы по собственному побуждению народа такой-то Антиохий или Лаодикеи; [1057]но ответ Антиоха III городу Магнесии показывает, что это было не так. Там говорится: «Мы написали нашим должностным лицам, чтобы города тоже приняли соответствующие решения». [1058]

Города, как мы видели, придерживались своих особых календарей, но Антиох Гиеракс приказал им праздновать спасение своего брата Селевка II, о котором одно время думали, будто его нет в живых. [1059]Александр Бала приказал городам Сирии открыть ворота, а населению выйти навстречу Птолемею VI, «так как это его тесть». [1060]

Города считались автономными, но царь посылал своих эмиссаров для контроля над тем, как города управляют своими делами, [1061]Гелиодор при Селевке IV отправился в Иерусалим «под предлогом посещения городов Келесирии и Финикии» [1062]и занялся проверкой сокровищницы храма. Достаточно было донесения такого царского агента о нелояльности Гераклеи Понтийской, чтобы навлечь на этот город гнев Селевка I. [1063]

Весьма показательно, что Антиох III однажды обратился к городам с призывом не принимать в расчет его указы и считать их изданными по ошибке, если они идут вразрез с «законами», т. е. конституцией города, утвержденной сувереном. [1064]

Если не считать колоний, основанных Селевкидами, у царя, по-видимому, не было постоянных представителей в городах и у независимых народов. Когда город Баргилия пожелал сообщить правительству свой декрет, он мог сделать это, только послав его царю Антиоху I и его наместнику Александру. [1065]В Иерусалиме у царя не было никакого гражданского представителя. Сатрап Мелеагр передает распоряжения Антиоха I относительно Аристодикида из Ассоса должностным лицам Илиона, [1066]а не какому-либо царскому уполномоченному в городе.

За исключением экстраординарных случаев, правительство выражало свою волю косвенным образом. В одних местах сохранялась автономия и продолжал действовать механизм республиканского режима, в других, как и прежде, функционировала система жреческого правления. Но люди, которые руководили делами, стояли у руля управления с согласия центрального правительства. Другими словами, селевкидское владычество опиралось на партию сторонников Селевкидов. Во время римской войны народ в Ионии поддерживал царей Сирии, в то время как знать склонялась в пользу заморской республики. [1067]Св. Иероним пишет: «Когда Антиох Великий сражался с полководцами Птолемея, Иудея, расположенная между воюющими сторонами, раздиралась противоречивыми тенденциями: одни были сторонниками Антиоха, другие — Птолемея». [1068]

К этому следует добавить, что даже селевкидская партия могла оказаться разделенной. Преследования Эпифана, восстание Маккавеев и сокрушение селевкидского владычества в Келесирии были результатом разногласий внутри иерусалимской знати, которая ранее поддерживала сирийское правительство. На это обратил внимание уже Ясон из Кирены. [1069]

При малейшем ослаблении царской власти города стремились освободиться и вновь стать подлинно независимыми. Поскольку они представляли собой небольшие государства со своими финансами, войсками, собственной территорией, их сепаратизм никогда не исчезал. Город Сида не принял участия в экспедиции вопреки приказу Ахея идти на помощь аспендянам. Мотивами были преданность Антиоху III, врагу Ахея, и ненависть к Аспенду. [1070]Во время войны с Римом Фокея предложила сирийцам, что она сохранит свой нейтралитет до исхода борьбы и снова подчинится царю после его победы. [1071]Ионийские города, привыкшие уже при персах к повиновению, при первом удобном случае в 200 г. до н. э. объявили себя независимыми и выступили как силы, способные по своему усмотрению вести войну (например, между Милетом и Приеной) и заключать мир. Они отказались подчиниться Антиоху III. Если города были не в состоянии избавиться от иноземного владычества, они стремились по крайней мере менять своих властелинов. Тит Ливий говорит по этому поводу: si non liberlas servitute potior sit, tarnen omni praesenti statu spem cuique novandi res suas blandiorem esse («если бы даже свобода и не была предпочтительнее рабства, то все-таки для каждого надежда на перемену своего положения приятнее всякого настоящего состояния»). [1072]Смирна, верность которой династии была высоко оценена около 245 г. до н. э., спустя двадцать пять лет получает похвалы за ее преданность делу Аттала. [1073]По словам древнего историка, [1074]Селевку I было легко разрушить владычество Лисимаха, потому что города покинули последнего. Во время «войны Лаодики» греческие города Азии отложились и перешли к Птолемею III с кораблями, предназначенными для царского флота. Внезапно изменив позицию, те же города впоследствии примкнули к Селевку II. [1075]Таким образом, после каждого периода смут суверен вынужден был снова добиваться верности этих центробежных сил державы. Ведь лояльность городов была абсолютно необходимой для сохранения державы. Чтобы завоевать расположение городов, цари раздавали всякого рода обещания.