Михаил Пыляев - Замечательные чудаки и оригиналы

В поддержание проповедуемой Зассом идеи страха, на нарочно насыпанном кургане у Прочного Окопа на пиках постоянно торчали черкесские головы, и бороды их развевались по ветру. Тяжело и грустно было смотреть на это отвратительное зрелище. Войдя однажды в его кабинет, как рассказывал один из его друзей, все были поражены каким-то нестерпимым отвратительным запахом, но хозяин, смеясь, вывел всех из недоразумения, сказав, что люди его, вероятно, поставили под кровать ящик с головами. И в самом деле, вытащил пред гостями огромный сундук с несколькими головами, которые страшно смотрели на всех своими стеклянными глазами. - «Зачем они здесь у вас? - спросил кто-то из присутствующих. - «Я их вывариваю, очищаю и рассылаю по разным анатомическим кабинетам и моим друзьям-профессорам в Берлин».

Шутки Засса, нельзя сказать, чтобы отличались большим разбором, и нередко могли стоить жизни человеку, с которым они были сыграны. У него проживал в доме старинный друг его, майор в отставке. Майору, наконец, надоела вечная суета у Засса, и он решился расстаться с другом и уехать в ближайший город. Приближались праздники, майор получил приглашение от Засса приехать погостить к нему и отпраздновать Мартына Лютера жареным гусем с яблоками и черносливами. Майор собрался и пустился в дорогу. На подъезде к станице, на экипаж мирного старого майора нападает партия черкесов, завязывают ему глаза и рот, берут в плен и связанного мчат в горы. Пленник, окруженный толпою горцев, громко говорящих на своем варварском наречии, предался горькому жребию и был ни жив, ни мертв. Наконец он чувствует, что находится подле огня, который несколько его согревает, а шум и спор между похитителями продолжаются. «Вероятно, - думает бедный старик, - они делят меня и спорят о праве владеть мною…». Но вдруг с него снимают повязку и, к удивлению майора, ему представляется кабинет Засса и он сам, довольный, смеющийся генерал среди казаков. Майор рассердился на злую шутку, плевался, бранился самыми отборными словами и едва было не рассорился со своим другом, который только и умилостивил своего разгневанного земляка-курляндца, что если б, чего Боже сохрани, подобная беда разразилась над майором в самом деле, то дружба заставила бы непременно освободить его из плена. Вкусно приготовленный гусь помирил друзей, однако майор долго прохворал - от душевных тревог или от несварения желудка - неизвестно.

В тридцатых годах проживал на Кавказе отставной полковник, некто А-ни, родом рагузинец, долго служивший в Черногории. Этот человек был замечателен тем, что очень счастливо играл во все игры в карты. По недоверию к нему играющих, когда приходила очередь сдавать ему карты, то он надевал на руки перчатки. Игрою в карты и разными пари он составил себе очень недурное состояние. Много денег он выиграл, держа самые сумасбродные пари. Так, он раз держал заклад, что проведет целый год на лошади, отдыхая только пять часов в сутки, - и выиграл. В другой раз он держал пари, что взойдет на крутую гору, делая три шага вперед и два назад, - и тоже выиграл. Он бился на заклад в несколько тысяч, что, привязанный к двум лошадям, он проскачет известное расстояние вскачь, рискуя быть разорванным во всякую минуту, - и тоже выиграл. Он держал пари в Таганроге с известным богачом А-ки, что в течение полугода будет питаться маслинами и корнем салепа, первых съедая полфунта, а второго пять золотников, и тоже остался с выигрышем…

Булгаков Константин Александрович (1812-1862)

В тридцатых годах в гвардии служил блестящий офицер Константин Александрович Булгаков [35] Речь идет о Константине Александровиче Булгакове (1812-1862), сыне московского почт-директора А. Я. Булгакова (1781-1863). , большой повеса и остряк, которого великий князь Михаил Павлович называл «enfant terrible» [36] «Ужасный ребенок» ( фр. ). . Фарсы Булгакова почти ежедневно рассказывали все в городе, разумеется, люди военного общества. Вот несколько проказ Булгакова. Раз, после попойки, он возвращался пешком с двумя приятелями из гостей ночью по Петербургской стороне. В числе его приятелей был известный силач артиллерист Чагин. Вдруг увидели они круглую будку будочника со спавшим в ней часовым, отложившим в сторону свою алебарду. Им пришло в голову, в особенности Булгакову, своротить будку на землю, но так, чтобы дверь пришлась плотно на мостовую. При помощи такого силача, каков был Чагин, им это удалось. Бедный будочник в этой могиле поднял страшный крик, разбудивший всех окрестных дворников, поднявших будку и освободивших полумертвого часового. И только дядя Булгакова [37] Булгаков Константин Яковлевич (1782-1835), петербургский почт-директор. упросил тогда обер-полицмейстера замять эту историю, кончившуюся смехом.

Из числа анекдотов о Булгаковских повесничествах известен следующий. Император Николай Павлович, заметив, что офицеры стали носить сюртуки до того короткие, что они имели вид каких-то камзольчиков, обратил на это внимание великого князя Михаила Павловича. По гвардейскому корпусу был отдан приказ с определением длины пол сюртуков, причем за норму был принят высокий рост. Военные портные тотчас же смекнули ошибку в приказе и, не пользуясь ею, стали шить сюртуки длины пропорциональной росту заказчика. Но шутник Булгаков, рост которого был гораздо ниже среднего, потребовал от своего портного сюртук точь-в-точь с полами именно той длины, какая определялась приказом, почему полы его сюртука покрывали ему икры и он был карикатурен до комичности, гуляя по Невскому и возбуждая смех не только знакомых, но и незнакомых офицеров. Едва успел он раза два пройтись в таком виде среди гуляющей публики по тротуару Невского проспекта, как попался навстречу великому князю [38] Михаил Павлович (1798-1849), великий князь, брат Николая I. , который, увидев его в таком шутовском наряде, воскликнул: «Что это за юбка на тебе, Булгаков? На гауптвахту, на гауптвахту, голубчик! Я шутить не люблю». - «Ваше высочество, я одет как нельзя более по форме и наказания, ей Богу, не заслуживаю, - возразил почтительно Булгаков, держа пальцы правой руки у шляпы, надетой по форме. - Я одет согласно приказу по гвардейскому корпусу. И вот доказательство!» При этом он вынул из кармана пресловутый приказ и подал великому князю. Его высочество, прочитав приказ, засмеялся, назвав Булгакова шутом гороховым, и приказал ему вместо гауптвахты тотчас же ехать к корпусному командиру, чтобы тот немедленно сделал дополнение к приказу с обозначением трех видов роста.

В другой раз Булгаков, куда-то торопившийся, забыл вдеть в портупею шпагу и шел по улицам без шпаги. На беду его встретил великий князь. «Офицер расстается с своею шпагой или саблей только в двух случаях: в гробу и под арестом! - воскликнул он. - В гроб тебя я не положу, а на гауптвахту посажу, но прежде отправления на гауптвахту в Чекушу, я хочу дать тобою полюбоваться твоему полковому командиру и полковым командирам всей гвардии. Садись ко мне в коляску». Булгаков сел в коляску великого князя. Тот привез его в Михайловский дворец и, сказав, - «ты мой арестант», - оставил его в своем кабинете, а сам вышел в приемный зал, где его уже ожидали полковые командиры, ежедневно являвшиеся перед разводом. Великий князь долго говорил им о распущенности гвардейских офицеров и в подтверждение своих слов обещался показать одного такого. Говоря это, он отворил дверь своего кабинета и позвал Булгакова, который смело выступил для осмотра. «Любуйтесь, любуйтесь вашим офицером», - сказал великий князь полковому командиру Московского полка, где служил Булгаков. Генерал, осматривая провинившегося офицера со всех сторон и во всех подробностях, не усмотрел провинности в амуниции.