Анатолий Кучеров - Полководцы Великой Отечественной [Книга для учащихся старших классов]

— У нас до сих пор считается проявлением храбрости, когда командир, увлекая бойцов, выбегает вперед с криком «За мной!». Слов нет, это мужественный поступок. Но прибегать к нему надо в исключительных случаях, если нет другого выхода. Такое руководство боем нередко приводит лишь к напрасным потерям. Командир должен быть там, где ему удобней управлять своей ротой.

Генерал армии К. А. Мерецков беседует с бойцами и командирами. 1942 г.

Учились все, используя опыт предыдущих боев, извлекая уроки из успехов и неудач. Но о сроках, месте и целях готовящегося наступления знали только те, кто участвовал в планировании и разработке документов. Пришло время, и командующий фронтом в общих чертах сообщил ближайшим своим помощникам все необходимые сведения. Водя указкой по карте, он рассказал, как тщательно выбирался участок прорыва. В обеих крупных операциях, которые фронт предпринимал до этого, целью было не только прорвать кольцо блокады, но и захватить магистральные дороги. Считалось: какой же прорыв блокады без освобождения транспортных узлов, через которые пойдут поезда на Ленинград! Но именно железнодорожные станции враг превратил в мощные узлы своей обороны и держится за них, можно сказать, зубами. Между тем жизнь убедила: дороги — далеко не главная проблема. Лишь бы разорвать вражеское кольцо, а дорогу везде проложить можно.

— Алексей Александрович, — обращается Мерецков к присутствующему на совещании члену Военного совета Ленинградского фронта А. А. Кузнецову, — говорят, сейчас даже по льду Ладоги тянут железную дорогу?

— Да, уже проложили километров двадцать.

— Вот видите. Кстати, достраивать ее, пожалуй, не понадобится, мы постараемся раньше пробить путь по суше.

— Ленинградцы — народ осторожный, — улыбнулся Кузнецов, — верят не словам, а делам.

— На этот раз осечки не будет, — заверил командующий.

Генерал армии К. А. Мерецков предвидел, знал, что будет трудно, очень трудно преодолеть те 6 километров укрепленной гитлеровцами полосы, которые приходились на долю Волховского фронта. Но он был твердо уверен в победоносном исходе операции. Тщательная подготовка, высокий наступательный дух войск вселяли эту уверенность. Не покидала она его и в самые трудные моменты операции, когда успехи за день исчислялись десятками, сотнями метров отвоеванной у врага советской земли.

Синявино, Липки, Рабочий поселок № 8… Здесь шли упорнейшие бои, здесь советские воины совершали подвиги. Комсомолец Яков Богдан бросился на ствол вражеского пулемета. Парторг роты старший сержант Александр Орлов, раненный в ходе боя, нашел силы, чтобы поднять товарищей в атаку и захватить огневую точку. Коммунист Д. И. Фокин, лежа на покрасневшем от его крови снегу, крикнул товарищам:

— Вперед, братцы! К Ленинграду!

И вот наступило 18 января 1943 года — день великого торжества воинов Волховского и Ленинградского фронтов, а вслед за ними всей Красной Армии, всего советского народа. Волховчане и защитники Ленинграда, сломив ожесточенное сопротивление гитлеровцев, соединились в районе рабочих поселков № 1 и № 5.

Когда операция выиграна, все, что с ней связано, кажется простым и ясным. Но это кажущаяся простота и ясность. Они достигнуты огромным напряжением сил и энергии, настойчивыми творческими поисками, строгими расчетами. После завершения операции «Искра» кто-то из журналистов спросил у генерала Мерецкова: «Как вам удалось добиться успеха в такой сложной операции?»

— А мы ее выиграли, еще когда готовились, — ответил командующий фронтом. За этим ответом большая жизненная правда, глубокий военный опыт.

Весть о прорыве блокады Ленинграда с быстротой молнии облетела фронт и тыл. В соединениях и частях прошли короткие митинги. Солдаты, офицеры и генералы клялись и впредь беспощадно громить врага и призывали воинов-однополчан к полному уничтожению оккупантов, засевших под стенами Ленинграда.

Почти двенадцать месяцев два боевых соседа — Ленинградский и Волховский фронты — вели то разгоравшиеся, то затухавшие бои в направлении на станцию Мга. Именно в этом районе произошел памятный для К. А. Мерецкова случай. Одна из армий по приказу командующего фронтом нанесла удар по гитлеровцам с целью отвлечь их силы, предназначенные для ликвидации только что созданного коридора к Ленинграду. Задачу свою армия выполнила. Представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов решил лично посмотреть результаты этих боев. Сопровождал его генерал армии К. А. Мерецков.

Побывав в штабе армии, военачальники прибыли на командный пункт дивизии, вклинившейся в расположение противника. Командир дивизии докладывал о сложившейся обстановке. Вдруг поднялась стрельба. Все выскочили из землянки.

— В чем дело? — спрашивает командующий у офицера, подбежавшего к комдиву.

— Прорвался вражеский десант автоматчиков при поддержке самоходно-артиллерийских установок и окружает командный пункт.

Мгновенно оценив создавшуюся ситуацию, К. А. Мерецков понял, что есть возможность пробиться к своим войскам. Но он не мог рисковать безопасностью представителя Ставки и приказал занять круговую оборону. А сам поспешил к телефону. Связался с командиром танковой бригады, расположенной неподалеку, и приказал прислать на выручку танки.

— Все машины выполняют боевые задания, — доложил комбриг. — Есть один танковый взвод, да и тот не в полном составе.

— Высылайте!

Минут пятнадцать отбивалась от наседавших гитлеровцев жидкая цепочка связистов, личной охраны и офицеров. Но вот показались танки. Обороняющиеся поднялись и вместе с танкистами отбросили фашистов от КП. Подоспевшая пехота завершила разгром вражеской группы.

Когда все стихло, в блиндаж вошел закопченный, пропахший пороховым дымом танкист и доложил:

— Товарищ генерал армии, ваше приказание выполнено. Прорвавшийся противник отброшен и разгромлен.

Климент Ефремович Ворошилов пристально посмотрел на танкиста и воскликнул:

— Кирилл Афанасьевич, да ведь это твой сын! — А потом, помолчав немного, маршал спросил: — Этот сын ваш единственный?

— Все тут мои дети, — ответил К. А. Мерецков, внутренне гордясь сыном.

И все же, как всякий отец, чей сын сражался на фронте, он нередко испытывал тревогу. Ведь в те дни лейтенанту Владимиру Мерецкову было всего 18 лет. Но он честно служил Родине. Храбро воевал. Там, на фронте его приняли в члены Коммунистической партии.

И если уж зашел разговор о семье генерала армии, то нужно обязательно сказать, что и жена его Евдокия Петровна была на фронте, много сделала для улучшения лечения и обслуживания раненых.