Борис Меерзон - Быть евреем: секреты и мифы, ложь и правда

Невольно возникает вопрос: что же это за плановая экономика, если в столичных городах постоянный излишек продовольствия, а в других — их хронический недостаток? Какое же это плановое ведение хозяйства, если в строительстве плановые объекты были обеспечены финансированием не в полном объеме? Финансирование кончилось, и стройка остановилась. Поэтому строительные объекты вводились в строй в два-три раза дольше, чем предусматривалось планом. А ведь долгострой — это большие убытки. Между поголовьем скота и наличием кормов существовал постоянный дисбаланс, кормов было значительно меньше необходимого. Поэтому скот не давал нужного количества животноводческой продукции. Какое же это плановое хозяйство, если в 1989 г. всего по народному хозяйству страны нереализуемой продукции накопилось на сумму свыше 500 млрд. руб. при острейшем дефиците товаров? Это иррациональное хозяйствование.

Иррациональность хозяйствованию придавала политика корректировки предприятиям первоначально установленного плана в сторону снижения в конце хозяйственного года. Так, в 1986 г. предприятия Грузинской республики произвели сверхплановую продукцию на 90 млн. руб., но скорректировали план в сторону снижения на 406 млн. руб. В том же 1986 г. предприятия Азербайджанской республики произвели сверхплановую продукцию на 115 млн. руб., но скорректировали план в сторону снижения на 916 млн. руб. В 1986 г. в Украинской ССР величина скорректированного плана превысила продукцию, произведенную сверх плана, почти на 200 млн. руб. Аналогичная картина была и по другим республикам бывшего СССР. Это приводило к тому, что предприятия, добившиеся корректировки планов в сторону снижения, оказывались в лучшем экономическом положении, чем передовые, потому что на недовыполненную часть первоначального плана соответствующим образом не корректировались ни фонд заработной платы, ни другие фонды. Получался парадокс: кто хуже работал, тот оказывался в лучшем экономическом положении, чем тот, кто лучше работал.

Высшее руководство СССР ставило вопросы мирового коммунизма выше интересов граждан своей страны. В то время по радио часто звучала песенка: «Раньше думай о родине, а потом о себе», — мол, интересы коммунизма надо ставить выше личных интересов. Само же высшее руководство прежде всего заботилось о своих личных интересах. Оно создало для себя целую систему всевозможных льгот за счет государства (дачи, санатории, распределители товаров по низким ценам).

В Житомире был крупнейший мясокомбинат, который производил высококачественные колбасу, ветчину, тушенку. Но его продукция не поставлялась жителям Житомира, а по соображениям мирового коммунизма отправлялась в Польшу, Болгарию, Чехословакию и в другие страны. В Советском Союзе баночка икры была огромнейшим дефицитом, а в Болгарии русская икра была в свободной продаже и стоила совсем недорого. В Болгарии, Чехословакии и в других соцстранах существовали магазины под названием «Русские излишки». В этих магазинах по сходным ценам продавались модные и качественные товары, изготовленные в СССР, которые советские люди не то что не могли купить, но и в глаза не видели. Эти товары, конечно, никакими русскими излишками не были, это был идеологический миф.

Правда, в СССР люди, особенно на селе, в 70–80-е годы стали жить значительно лучше. На селе многие стали строить собственные дома, покупать современную одежду, мебель, телевизоры, холодильники, автомобили. Но постоянные дефициты продовольственных и промышленных товаров омрачали жизнь. Качество жизни как в городе, так и на селе существенно отставало от качества жизни западноевропейских стран, Америки и Канады. Причем этот разрыв с 70-х годов не сокращался, а, наоборот, еще более возрастал. Советский Союз производил сверхмощные ракеты, танки, подводные лодки, а тех средств, что выделялись страной на питание, одежду, лечение и жилье для своих граждан было явно недостаточно. Несиловым факторам развития (тем, что определяют жизненный уровень, социальное, культурное, нравственное состояние общества) руководство страны оставляло остаточный принцип финансирования. А бессчетные миллиарды бюджетных средств, громадные материальные ресурсы и интеллектуальный капитал пропадали в бездонной бочке милитаризма. Конечно, следовало укреплять оборонную мощь СССР, но неправильно было львиную долю бюджета страны направлять на военно-промышленный комплекс, когда в стране был сплошной дефицит продовольственных и промышленных товаров. Высшее руководство страны считало, что социализм всё выдержит, а народ страны всё стерпит. Это результат того, когда политика ставится впереди экономики. Это было свойственно высшему политическому руководству СССР.

К началу 60-х годов энтузиазм советских людей первых пятилеток полностью угас. К этому времени практически иссякла идейная энергия социалистической революции 1917 г. Русский социализм постепенно превратился из учения в веру, из метода — в набор догм и инструкций. Социализм в СССР становился всё более лозунговым, показным. Обман населения, бесхозяйственность, коррупция, как раковая опухоль, разъедали страну.

«Перестройка» Горбачёва. С приходом М.Горбачёва к власти, в СССР начался новый социально-экономический курс, получивший название «перестройка». М.Горбачёв взял курс на научно-техническую революцию, то есть на обновление основных фондов, на развитие машиностроительного комплекса, реконструкцию заводов, чтобы на новой технологической основе обеспечить ускоренный экономический рост и решение назревших социальных проблем.

На программу модернизации машиностроения на 1986–1990 гг. выделялось 200 млрд. руб. (в ценах 1985 г.), что было в два раза больше, чем за предыдущие 10 лет. На развитие пищевой и легкой промышленности на 1988–1995 гг. выделялось 70 млрд. руб., что было больше, чем за предыдущие 40 лет.

Эти огромнейшие денежные вложения в экономику не были подкреплены должной организаторской работой. Поэтому они не воплотились в конкретные дела. Начатый с шумом курс на техническое обновление машиностроения был брошен, деньги потеряны.

С 1989 г. началась политика «большого скачка» в экономике. С большой помпой был взят курс, связанный с формами собственности, а затем и с рынком, в надежде на то, что это будет стимулировать развитие экономики. Предприятиям было предоставлено право устанавливать свободные договорные цены на часть своей продукции, что недопустимо при монополизме производства товаров. В результате денежные доходы в 1990 г. возросли по сравнению с 1989 г. почти на 60 %, в то время как производство потребительских товаров в натуральном выражении практически не увеличилось. Это создало резкое несоответствие между товарной массой и денежными доходами населения, что привело к расстройству потребительского рынка, к резкому возрастанию дефицита товаров и опустошению магазинов.