Арсений Зайцов - 1918: Очерки истории русской Гражданской войны

Поэтому в колонии Гначбау генерал Деникин решил прежде всего вывести армию из района сходящихся к Екатеринодару веером железных дорог. «План предстоящего похода, – пишет генерал Деникин, – заключался в том, чтобы, двигаясь на восток, вырваться из густой сети железных дорог и более организованного района борьбы Кубанско-Черноморской советской республики, сосредоточиться на перепутье трех «республик» и трех военных командований – Дона, Кубани и Ставрополя и оттуда в зависимости от обстановки начать новую операцию» [117].

Куда же направлялась Добровольческая армия?

Перепутье трех «республик» лежало у села Лежанки, где сходились границы Дона, Кубани и Ставропольской губернии, в четырех переходах юго-западнее ст. Великокняжеской. То есть через семь недель похода Добровольческая армия возвращалась к первоначальному решению генерала Корнилова, принятому им на совещании в Ольгинской!

В Гначбау был сокращен до минимума обоз и оставлено только четыре орудия. Настроение армии после смерти Корнилова и отхода от Екатеринодара в связи с окружением ее большевиками, преграждавшими армии дорогу и наседавшими на нее с тыла, сильно упало. В Гначбау Добровольческая армия под влиянием Екатеринодара переживала тяжелый моральный кризис. Один из рядовых участников очень верно изображает это настроение: «Утро 15 апреля было нерадостное. Слухи о том, что армия перестанет существовать, все усиливались. Говорили об уходе в горы наших черкесов, к счастью, не оправдавшемся, о необходимости распыления. Единственный якорь спасения, армия, казалось, уже не мог быть верной надеждой. Все ее жертвы были излишни. В лучшем случае нам предстояло бегство и бездомное скитание в большевист ском море…» [118]

Впервые за все время похода при отходе от Екатеринодара было оставлено 65 раненых.

В ночь на 16 апреля Добровольческая армия двинулась на переезд железной дороги у ст. Медведовской.

Бой у ст. Медведовской является одной из самых ярких страниц истории 1-го похода Добровольческой армии. Потерявшая вождя, упавшая духом, бросившая половину своей артиллерии, окруженная подавляющими силами большевиков, армия, казалось, была на краю гибели. И в эту минуту ей приходилось форсировать с боем железную дорогу, по которой ходили красные броне поезда.

При подходе ночью к полотну железной дороги генерал Марков с конными разведчиками выехал вперед и из железнодорожной будки от лица арестованного сторожа по телефону успокоил встревоженных шумом приближения колонны большевиков на соседней станции (Медведовской, в одном километре от будки). Батальон, направленный для захвата станции, однако, спугнул большевиков, и со станции двинулся к переезду красный бронепоезд.

«Медленно, с закрытыми огнями, – описывает этот бой генерал Деникин, – бронепоезд надвигается на нас… Поезд уже в нескольких шагах от переезда. У будки все: генерал Алексеев, командующий армией со штабом и генерал Марков… Марков с нагайкой в руке бросился к паровозу.

– Поезд, стой. Раздавишь, с…… с……. Разве не видишь, что свои?..

Поезд остановился.

Пока ошалевший машинист пришел в себя, Марков выхватил у кого-то из стрелков ручную гранату и бросил ее в машину. Мгновенно из всех вагонов открыли по нам сильнейший огонь из ружей и пулеметов. Только с открытых орудийных площадок не успели дать ни одного выстрела.

Между тем Миончинский (командир батареи) придвинул к углу будки орудие и под градом пуль почти в упор навел его на поезд.

– Отходи в сторону от поезда, ложись! – раздался громкий голос Маркова.

Грянул выстрел, граната ударила в паровоз, и он с треском повалился передней частью на полотно. Другая, третья – по блиндированным вагонам… И тогда со всех сторон бросились к поезду «марковцы». С ними и их генерал. Стреляли в стены вагонов, взбирались на крышу, рубили топорами отверстия и сквозь них бросали бомбы… Скоро все кончилось. Слышался еще только треск горящих патронов… Взято было 400 артиллерийских и около 10 тыс. ружейных патронов. По добровольческим масштабам на несколько боев мы обеспечены» [119].

Армия, перейдя железную дорогу, перешла в ст. Дядьковскую.

Дух Добровольческой армии не сломила ни смерть вождя, ни неудача под Екатеринодаром.

В ст. Дядьковской утром 17 апреля был созван военный совет, на котором, по словам кубанского атамана Филимонова, обсуждался вопрос о дальнейшем направлении движения Добровольческой армии. «Выяснилось, – пишет Филимонов, – два течения: одно – за движение в Донские степи, а другое – в горы, в Баталпашинский отдел Кубанской области и далее в Терскую область» [120].

Мнение полковника Филимонова о движении на ст. Прочноокопскую, расположенную по очень высокому берегу Кубани, командующему Армавиром – центральным местом интендантских и артиллерийских складов большевиков, было принято всем советом. Дальнейший ход событий рисовался кубанскому атаману так: «Засев в этом неприступном гнезде, мы могли угрожать всей большевистской коммуникации, а в случае удачи могли очистить от большевиков и весь район Лабинского отдела, создав из него опорную базу для дальнейших операций».

Это, конечно, лишний раз лишь подтверждает, что присутствие при Добровольческой армии кубанского правительства все время тянуло ее в сторону от главного театра на Дону и Волге для решения чисто местных, кубанских задач.

От Дядьковской генерал Деникин, посадив армию на подводы, форсированными переходами двинулся прямо на восток и 21 апреля привел ее в ст. Ильинскую [121]. Отдохнув в этой станице три дня, Добровольческая армия 25 апреля перешла в ст. Успенскую.

Еще в Ильинской до Добровольческой армии дошли вести о событиях на Дону и о взятии Новочеркасска (захват его Фетисовым с 14 по 18 апреля). Поэтому в Задонье, на ст. Егорлыкскую, был выслан конный разъезд Генерального штаба полковника Барцевича. Вернувшись в Успенскую, Барцевич привез известие о восстании Дона. Конечно, сведения эти были несколько преувеличены, так как оформление восстания, в сущности, состоялось лишь в день прибытия Добровольческой армии в Успенскую (25 апреля). Слухи, однако, верно отражали донские настроения и улавливали общий подъем Дона.

Поэтому генерал Деникин принял решение вести Добровольческую армию на Дон, и 29 апреля Добровольческая армия выступила из Успенской на север – в За донье.

В ст. Плоской 30 апреля прибывший в нее донской разъезд сообщил, что на восставшие задонские станицы наступают большевики и генерал Деникин выслал конницу на ст. Егорлыкскую, а бригаду генерала Богаевского – на Гуляй-Борисовку в направлении наступавших на задонские станицы большевиков.

4 мая, в пасхальную ночь, Добровольческая армия вернулась в донские станицы Егорлыцкую и Мечетин скую.