Фердинанд Шаландон - Алексей I Комнин. История правления (1081–1118)

Это был очень ловкий ход, потому что отныне права сына Михаила VII оказывались воедино связаны с правами Комнинов. В то же время Алексей обеспечил себе сильную поддержку и благодаря этому усыновлению некоторым образом вошел в императорское семейство, единственными законными представителями которого в глазах византийцев были Мария и Константин. То есть отныне существовала партия легитимности, противостоявшая партии узурпации, которую представляли Вотаниат и его фавориты. Кроме того, Алексей, вхожий во дворец, мог через Марию узнавать обо всем, что там замышлялось.

Что в этих обстоятельствах двигало императрицей? Было ли для нее главным сохранить права сына? Или же та, которую Анна [228] Алексиада. III, 2, 140. описывает как прекраснейшую женщину своего времени, более прекрасную, чем статуи Фидия, красота которой внушила Вотаниату старческую страсть, не устояла и прониклась более нежным чувством к великому доместику схол? Не хотела ли она сыграть при нем роль Феофано при Цимисхии? Дать ответ невозможно; но роль, какую, как мы увидим, сыграли служащие гинекея, описанного Анной как вместилище порока [229] Там же. III, 8, 163. , колебания, какие позже испытает Алексей в связи с коронацией жены, слухи, ходившие тогда в Константинополе о его связях с Марией и упомянутые Анной затем, чтобы их опровергнуть, — всё это позволяет строить гипотезы, хоть и не доказывает их правильность.

Ускорил события один шаг, предпринятый Вотаниатом. Немолодой и бездетный василевс задумал выбрать наследника. Общественное мнение склонялось к тому, чтобы выбор пал на одного из Комнинов [230] Zonaras J . Op. cit. XVIII. 20. 726. ; но, несомненно, по наущению министров, Никифор как будто решил усыновить одного из родственников — уроженца Малой Азии Сина дина [231] Алексиада. II, 2, 87. . Императрица не скрыла раздражения этим замыслом, ущемлявшим права и её и сына, и ее союз с Комнинами стал еще тесней.

В дальнейшем Вотаниат не проявлял интереса к интригам, которые плелись вокруг него. Борьба шла между обоими фаворитами с одной стороны, и Комнинами — с другой. Министры пытались очернить Алексея в глазах императора, толкуя поступки великого доместика в невыгодном свете. Опасаясь в случае неудачи быть обвиненным в измене и, несомненно, не желая воевать с собственным зятем, Алексей отказался командовать походом на Никифора Мелиссина [232] О мятеже Никифора Мелиссина см. Waddington W. Н . Nicéphore Mélissène, prétendant au trône de Byzance (1080–1081) // Revue numismatique . Nouv. série. 8 (1863). P. 393–400. . Попав с того дня под подозрение, Комнины знали, что им не доверяют. С тех пор они старались никогда не появляться во дворце вместе. Когда их обоих пригласили к столу василевса, они решили, что настал их последний день. Разговор зашел всего лишь о взятии Кизика турками и о том, как вернуть эту крепость. Вотаниат, проявив крайнюю слепоту, возложил заботу об этом на Алексея. Теперь великий доместик мог дать войскам, которыми командовал, приказ сосредоточиться совсем рядом со столицей. Он воспользовался случаем, чтобы развеять тревоги, которые министры возбудили у василевса [233] Алексиада. II, 2, 87–94. . Видя, что их влияние, с которым, несомненно, боролось влияние императрицы, неспособно погубить Комнинов в глазах Вотаниата, фавориты последнего задумали захватить обоих врагов врасплох и выколоть им глаза [234] Там же. II, 4, 93. . В Византии это был эффективный и надежный способ срывать планы претендентов на престол.

Императрица предупредила Алексея и его брата о намерениях министров. При этой вести Комнины решили поторопить события. Получив предостережение о грозящих им опасностях среди ночи, они немедленно бросились в бегство, хотя сосредоточение военных сил должно было завершиться только через три дня, в Чорлу на Адрианопольской дороге [235] О положении Чорлу см. Boué A . Recueil d’itinéraires dans la Turquie d’Europe. Vienne: Braumüller, 1854. 21. T. 1. P. 44. . Дело было ночью в воскресенье на сыропустной неделе (14 февраля 1081 г.) [236] Алексиада. II, 4, 98. . Комнины сразу же предупредили своих главных сторонников — норманнского вождя Умбертопула и Бакуриани, одного из византийских полководцев, которому Алексей обещал должность великого доместика, пока занимаемую им самим. Заговорщики достигли квартала Влахерны, где поднялись в один из императорских дворцов; там же находились императорские конюшни. Беглецы взяли лошадей, в которых нуждались, а остальным перерубили скакательные суставы, чтобы не допустить погони [237] Там же. II, 5, 104. .

Судя по рассказу Анны, Комнины ничего не готовили заранее. Думаю, повествование «Алексиады» тут надо воспринимать критично. Анна хотела доказать, что отец восстал только из необходимости; весь ее рассказ тенденциозен. Конечно, Комнины давно решили свергнуть Вотаниата; в крайнем случае можно допустить, что они были вынуждены бежать несколько раньше (на три дня по отношению к дате сбора войск). Но как поверить, что им хватило ночи, чтобы привлечь на свою сторону таких людей, как Бакуриани и Умбертопул?

Мне это кажется неправдоподобным. Самые меры, которые, как мы увидим, были приняты, показывают, что заговорщики действовали сообща с кесарем Иоанном Дукой, который покинул монастырь и удалился в свои земли.

Сначала беглецы достигли монастыря Космидион [238] Сегодня это квартал Отакчилар. Ср. Schlumberger G . Les îles des Princes. Op. cit. P. 339. , куда удалилась жена кесаря [239] Алексиада. II, 5, 103 и 6, 105. ; это они, несомненно, сделали затем, чтобы через нее предупредить мужа. Если верить Анне Комниной, Алексей встретил в монастыре Георгия Палеолога, пришедшего туда случайно, и убедил его присоединиться к ним. Эту версию невозможно принять, если учесть то, что автор «Алексиады» говорит несколько далее. В самом деле, Анна описывает дело так: у Палеолога, опять же случайно, была при себе большая часть его богатств [240] Там же. II, 6, 105–106. . Я очень склонен полагать, что Палеологу было поручено подготовить все для бегства Комнинов: само его присутствие в монастыре Космидион рядом с женой кесаря, похоже, говорит о том, что во всем этом деле он был агентом Дук [241] Во время взятия Алексеем Константинополя Палеолог наглядно покажет своим поведением, что принадлежит к партии Дук, а не к партии Комнинов. См. с. 56. .

Заговорщики добрались до Чорлу, назначенного местом сбора войск. Именно туда приходили их сторонники. Одним из первых был кесарь Иоанн Дука; он привел с собой турецкий отряд, который встретил по дороге и взял на жалованье. Привел он также, что было еще более ценной помощью, конвой одного императорского сборщика налогов, который вез в Константинополь сумму, собранную в его округе [242] Алексиада. II, 6, 106 и далее. .