Фердинанд Шаландон - Алексей I Комнин. История правления (1081–1118)

Этот класс чиновничьей аристократии стал с X в. врагом мелкой собственности. «Сильные» были тяжким бременем для народного класса. «Оно [сословие властелей] не только вымучивало от имени государства, в звании воевод (стратигов), писцов и дозорщиков, протонотариев — государственные подати и повинности, но и действовало в свою собственную пользу, прикрываясь покупными титулами, цену которых все-таки следовало воротить в продолжение как можно более краткого срока. Государственное жалование, получаемое по должности, представляло только проценты на внесенную при получении должности сумму; оплачиваемая жалованьем должность была своего рода помещением капитала с целью получения ренты. Но проценты были недостаточно высоки; а притом многие ограничивались покупкой одних чинов и титулов без жалованья. Ловкий и оборотливый грек редко руководился при этом одним честолюбием; он надеялся воротить свое другим путем; он полагал, что взносом двенадцати литр [78] Литра — основная единица веса монет в Византии. 1 литра = 12 унциям = 78 номисмам (прим. науч. ред.) , чего стоил титул протоспафария, он вместе с тем приобретал некоторые полномочия в отношении к "убогим" и к их крестьянским участкам. Жадность к стяжанию, своекорыстие, бессовестная готовность на всякий обман и беззаконную проделку составляли общую и характеристическую принадлежность сословия властелей, по свидетельству самих византийских государей X столетия» [79] Васильевский В. Г. Цит. соч. С. 165–166. .

Злоупотребления, порождаемые таким порядком вещей, побуждали государство в X и XI вв. вести борьбу с крупной собственностью. Эта борьба, следить за ходом которой довольно наглядно позволяют новеллы императоров, в течение всего этого периода происходила с переменным успехом. Но после смерти Василия Болгаробойцы в ней побеждала знать, и центральная власть больше не могла давать отпор торжествующей аристократии.

В то время существовали очень могущественные семейства: в Адрианополе — Вриеннии, в Малой Азии — Фоки, Склиры, Маниаки, Вурцы, Вотаниаты, Комнины [80] Cedrenus Georgius . Ioannis Scylitzae ope. Op. cit. T. 2. P. 622. — Michel Attaliates . Michaelis Attaliotae historia. Op. cit. P. 183. Cp. Neumann C . Die Weltstellung des byzantinischen Reiches vor den Kreuzziigen: Habilitationsschrift. Leipzig: Duncker, 1894. S. 61–62. .

Именно эта азиатская знать была самой многочисленной и сильной. Поэтому в Малой Азии чаще всего и вспыхивали мятежи — Варды Фоки, Склира и Исаака Комнина, если упоминать лишь самые известные. Именно эта знать брала верх вместе с Исааком Комнином, Романом Диогеном, Вотаниатом. Особо ее заботила турецкая война, поскольку от нашествий сельджуков больше всех доставалось ей, и поэтому, выбирая императора, она всегда передавала власть знаменитому полководцу.

Влияние аристократии опиралось на настоящую военную силу. Уже в V в. в империи были частные воины [81] Lécrivain Ch . Les soldats privés au Bas Empire // Mélanges d’archéologie et d’histoire . 10/1 (1890). P. 267–283. ; в XI в. у частных лиц имелись уже настоящие армии. «Василий II, возвращаясь в 995 г. из похода в Сирию против сарацин, остановился дорогой у богатого магната, принадлежавшего к фамилии Малеинов […] Евстафий Малеин принадлежал к тем богачам, которые в состоянии были, вооружив своих рабов и крестьян (париков), выставить военный отряд в несколько тысяч человек. […] Он [василевс] подумал, — говорят историки, — что человек, располагающий 3.000 вооруженных рабов и пользующийся большим влиянием на соседей, может поднять бунт не менее опасный, чем восстания Фоки и Варды Склира. Малеин приглашен был сопровождать императора в столицу и затем более не возвращался из Константинополя на свою родину» [82] Васильевский В. Г. Цит. соч. С. 214. Ср. аналогичный пример: Никифор Вриенний . Исторические записки. Цит. соч. Кн. II, 26, 93. .

Между европейской и азиатской знатью отношения были не просто соперническими, а даже откровенно враждебными. Можно сказать, что в конце XI в существовала едва ли не тенденция к разрыву между Европой и Азией. Атталиат пишет о презрении, какое жители Адрианополя питали к азиату, а Никифор Мелиссин предложит Алексею Комнину разделить с ним империю — Запад одному, Восток другому.

Рядом с аристократией мы видим сенат, который, очень вероятно, пополнялся за счет ее представителей. Какими возможностями в те времена располагал византийский сенат, наследник римского? Г-н Лекривен [83] Lécrivain Ch . Le Sénat romain depuis Dioclétien… Op. cit. P. 236. полагает, что он играл роль законодательной власти, но определить эту роль очень трудно. Действительно, мы знаем, что законодательную власть у сената отняли [84] Jus graeco-romanum . Op. cit. T. 3. P. 660. , и тем не менее Вотаниат читает новеллу именно перед ним [85] Georgius Pachymeres . Georgii Pachymerae Andronicus Palaeologus, sive Historia rerum ab Andronico Palaeologo seniore in imperio gestarum usque ad annum ejus aetatis undequinquagesimum // Migne . AG. T. 144. P. 236. — Michel Attaliates . Michaelis Attaliotae historia. Op. cit. P. 314. . Во всяком случае, в делах о ереси сенат, конечно, играл роль — мы увидим, как он участвовал в процессе Итала и проводил предварительное следствие вместе с представителями патриарха [86] См. главу X. . Принял он участие и в дебатах церковного собора, созванного для осуждения Льва Халкидонского. Главное, у сената был престиж, связанный с его названием. «Его власть далеко не слабела, она росла до самого падения Константинополя. Несмотря на деспотизм правительства, сенат выгадывал от врожденного порока империи — отсутствия наследования власти, отсутствия императорской фамилии. Эта аристократия штатских и военных чиновников образовала, при недолговечных династиях, постоянную корпорацию, значение которой было тем больше, что империя представляла собой не более чем администрацию, а резиденция сената находилась в ее административном центре — Константинополе. Это был один из главных органов власти Византийской империи — в той же степени, что император, Святой дворец и народ Константинополя» [88] Lécrivain Ch . Le Sénat romain depuis Dioclétien… Op. cit. P. 231. . Права избирать императора у него больше не было, но он всегда это избрание утверждал [89] Ibid. .

Наряду с аристократией и сенатом существенную роль играла армия. Ее надо представлять себе скорей как римские легионы, чем как западноевропейские армии, в которых в ту эпоху важнейшую роль играла личная храбрость [90] Rambaud A . Op. cit. P. 287. . Военная экспансия Византии началась со вступлением на престол Македонской династии. Ее первым важным успехом было завоевание Крита в 961 г. С тех пор, в славные царствования Фоки, Цимисхия, Василия Болгаробойцы, завоевания следовали одно за другим, укрепляя боевой дух и значимость армии. Отныне войска уже имели традиции, уставы; для них писали трактаты по тактике [91] Nicéphore Ouranos . Traité de tactique connu sous le titre: «Traité de castramétation». Paris: lmp. nationale, 1898. Cp. Schlumberger G . Nicéphore Phocas. Op. cit. P. 169 и далее. . Воины были важным фактором в империи. Константин VII Багрянородный в одной из новелл говорит, что армия для государства все равно что голова для тела [92] Leunclavius J . Juris graeco-romani, tam canonici quam civilis. Francofurti: impensis heredum P. Fischeri, 1601. 2 t. T. 2. P. 144. . Пселл, которому любой милитаризм был противен, писал, что армия — это нерв государства [93] Cp. Μιχαήλ Ψελλος. Βυζαντινής ιστορίας έκατονταετηρίς (976–1077) // Μεσαιωνική Βιβλιοθήκη / επιστασία Κ.Ν. Σάθα. Τόμος Δ’. Αθήνησι: εν τω βιβλιοπωλείο των τέκνων Α. Κορόμηλά, 1874. Σ. 58. . После смерти Болгаробойцы армия обнаружила, что эпоха больших и выгодных походов на болгар и нечестивых агарян для нее закончилась. Начиная с мятежа Маниака центральная власть ощущала непреодолимое недоверие к себе со стороны военного элемента. С тех пор армия проявляла открытую враждебность в отношении власти, опасавшейся мятежа в любой момент [94] Ср. Μιχαήλ Ψελλος. Op. cit. Σ. 210–211. — Cedrenus Georgius . Ioannis Scylitzae ope. Op. cit. T. 2. P. 614–615. . Как раз этот дух неповиновения и проявился в провозглашении Исаака Комнина василевсом, так что в восшествии Комнина на престол надо видеть победу военной партии. Исаак сам постарался заверить, что намерен придать своему царствованию военный характер, и велел изображать себя на монетах с мечом в руке. Но отречение Комнина быстро лишило военную партию превосходящей позиции, которую та, как ей казалось, закрепила за собой. Новое значение армии придали нашествия турок; но после поражения Романа Диогена большие походы временно прекратились. С тех пор ни один император не вставал во главе своих войск, и, совершенно естественно, армия привязывалась к своим полководцам, Вриенниям, Вотаниатам, Комнинам, стараясь делать их императорами [95] Cp. Neumann C . Die Weltstellung… Op. cit. S. 45 и далее, у которого я почерпнул многое обо всем, что касается состояния духа военной партии. .