Кассия Сен-Клер - Золотая нить. Как ткань изменила историю. [калибрятина]

Зачастую остается неизвестным, когда именно и на чем ходили мореплаватели далекого прошлого. При отсутствии свидетельств были предприняты попытки повторить эти подвиги. Самый знаменитый пример – плавание на плоту «Кон-Тики». 27 апреля 1947 г. норвежский писатель и исследователь Тур Хейердал поднял парус на примитивном бальзовом плоту и отправился из Лимы во Французскую Полинезию. Его целью было подтвердить теорию о том, что острова Полинезии были освоены людьми из Южной Америки, а не из Азии. Хотя он смог благополучно завершить путешествие – оно заняло 101 день, и плот не развалился, а в пути его команда развлекалась ловлей акул, – в наши дни теория Хейердала была развенчана [175].

Другие исследователи использовали лингвистические ключи, чтобы сделать выводы об этих ранних путешествиях. Когда капитан Кук плавал по Тихому океану, он пришел к выводу, отмечая сходство языков, что полинезийские острова были колонизированы людьми, принадлежащими одной и той же формации. Есть и более интригующий факт: слова, обозначающие мачту, парус и шлюпку с выносными уключинами, судя по всему, являются самыми старыми в австронезийских языках, на которых говорят на многих изолированных филиппинских и индонезийских архипелагах. Есть предположения и о том, что именно технология плавания на лодках распространила человечество в самые отдаленные части земного шара [176].

Ни лодки, ни паруса в том виде, в каком мы привыкли их видеть сегодня, не были придуманы одним человеком. Это продукт тысячелетнего опыта и мудрости, медленно разрастающийся, как коралловые рифы или карта Тупии. Первые лодки, скорее всего, были сделаны из связок камыша, а вместо паруса использовались шкуры животных, натянутые на раму из палок, или из выдолбленных стволов деревьев. Самое древнее из известных судов – это трехметровое каноэ из Пессе, выдолбленное из шотландской сосны, возрастом 10 000 лет, найденное на территории современных Нидерландов. Такое простое судно не могло бы справиться с морскими волнами. Для более длительных путешествий требовались лодки лучшего качества, более устойчивые и способные не разваливаться под натиском волн и ветра [177].

Паруса были отдельной новацией. Их функция заключается в том, чтобы ловить ветер, который будет толкать судно по волнам. Но из такой простой задачи может развиться миллион возможностей. В самом деле видов исторических парусов было так много, что потребуется особый язык для их описания. Существуют мириады размеров и форм – прямоугольные, трапециевидные и треугольные (или латинские), некоторые из которых используются исключительно на одном классе судов, например традиционные индонезийские парусники пиниси или новейшие гоночные яхты на подводных крыльях «Мотылек».

Современные паруса обычно делают из синтетических тканей, таких как дакрон, нейлон или кевлар. Но паруса, благодаря которым были совершены все невероятные путешествия еще до изобретения паровой машины в XIX в., были сотканы из натурального волокна: льна, хлопка, конопли и шерсти. Без производства тканей для изготовления парусов смелые плавания, начиная с экспедиций Чжэна Хэ вокруг Юго-Восточной Азии в XV в. до покорения Северо-Западного прохода Руалем Амундсеном, были бы невозможны.

В течение долгого времени Египет казался наиболее вероятным местом рождения парусов. Древнеегипетская цивилизация развивалась вокруг Нила, реки, которая течет с юга на север, тогда как преобладающие ветра дуют в противоположном направлении. Это значит, что было возможно плыть вниз по Нилу, а вернуться назад по реке было бы сложно. Считалось, что идея использовать квадратный кусок льна возникла из подъема церемониальных щитов в центре судов. Эта практика была описана в древности. Это помогало поймать ветер и двигать судно против течения. Подтверждение такой теории нашлось в иероглифах. Один иероглиф, обозначающий «плыть вверх по течению», – это лодка с парусом. Иероглиф, обозначающий «плыть вниз по течению», – это лодка с рулем, но без паруса [178].

Тем не менее новейшие находки, судя по всему, разрушают эту теорию. Глиняную посуду из Месопотамии, датируемую VI и V тысячелетиями до н. э. и отрытую при раскопках на востоке Саудовской Аравии, Бахрейна и Катара, обычно находят вдоль побережья. Годами археологи рассматривали этот факт как дразнящее указание на морские странствия, но прямых доказательств не хватало, пока на раскопках в местечке Ас-Сабийя, там, где когда-то была защищенная бухта Персидского залива, не нашли фрагменты того, что сочли лодкой из камыша, керамическую модель подобной лодки и раскрашенный керамический диск диаметром семь сантиметров, на котором было изображено судно с мачтой-сошкой (двуногой мачтой). Это самое раннее из известных свидетельство использования мачты и паруса в мире [179].

Хотя классический драккар в народном воображении всегда имеет парус, он стал более поздним добавлением на скандинавских судах. Тацит, живший в I в. н. э., упоминал необычные скандинавские лодки в «Германии». «Форма их судов значительно отличается от наших, у них нос с обоих концов, поэтому они всегда готовы к тому, чтобы пришвартоваться к берегу без разворота; паруса не двигают их , нет вдоль бортов скамеек для гребцов, но гребцы ходят туда-сюда» [выделено мной. – Кассия Сен-Клер ]. Только несколько веков спустя паруса были приняты скандинавами, вероятно потому, что с ними было легче перевозить большие грузы и пассажиров из одного порта в другой. Именно это викинги – как торговцы или рейдеры и определенно колонизаторы – все чаще находили жизненно важным для своего образа жизни. Поминальные камни с изображениями из Готланда, найденные в Швеции, показывают лодки в VI в. и простое судно с мачтами и квадратными парусами в VII в. На парусах были полосы или клетки. Узор мог быть сугубо декоративным, но существуют гипотезы, что он делал паруса крепче. Искусно сделанные парусники появляются в XI веке [180].

Как это не раз случалось с теми, кто примкнул позже, древние скандинавы оказались рьяными новообращенными. И это было вполне естественно: паруса существенно расширили их горизонты, позволив им плавать дальше, брать больше грузов, и обеспечили преимущество перед соперниками. К первой половине XI в., во времена империи Северного моря короля Кнуда, для флота (включая в это понятие все корабли – от грозных военных судов до самых скромных рыбацких лодок) требовалось около одного миллиона квадратных миль парусины. И бо́льшая ее часть изготавливалась из шерсти [181].

От стада к флоту

«Взвился на мачте парус, плащ морской, к рее крепко привязанный, древо моря скользнуло по волнам и помчалось; ни разу над водами непопутного не было ветра плавателям, и летел через хляби соленые прочно сбитый борт по равнине бурь».