Кассия Сен-Клер - Золотая нить. Как ткань изменила историю. [калибрятина]

«Никакой ванны, никакого протирания тела губкой, никакого бритья, никакого ухода за волосами и ногтями (исключая необходимость), никакой смены одежды и постельного белья, гигиена полости рта ниже стандартов и минимальное использование влажных салфеток, которое позволялось, только чтобы избежать заражения во время еды и после дефекации» [468].

Результаты оказались не слишком приятными. «Носки – очень грязные, мокрые, с запахом. Нижнее белье – со следами гниения», – было сказано в одном рапорте. После четырех недель ношения скафандров носки и нижнее белье у другой группы испытуемых пришли в такое состояние, что полностью нуждались в замене. Два астронавта миссии «Джемини-7», которые провели в космосе всего две недели, пережили то же самое. Через пятьдесят часов после начала миссии Фрэнк Борман, которому пришлось вылезти из скафандра, чтобы заменить электрод, спросил Джеймса Лоуэлла: «У тебя есть бельевая прищепка?» – «Зачем она мне?» – «Нос зажать», – ответил Борман. Одежда и чистое нижнее белье остаются проблемой до сегодняшнего дня. На борту космического корабля просто нет такого количества места, чтобы захватить смену одежды на каждый день. Нижнее белье часто носят три-четыре дня. Судьба грязного белья различна. Астронавты использовали трусы как горшки для растений, к примеру, но большинство возвращается на орбиту Земли в модуле по такой траектории, чтобы сгореть при входе в атмосферу, словно падающие звезды [469].

Иногда во время ношения скафандров проявлялись их механические недостатки. Постоянным источником страха были пакеты с напитками и тюбики с едой (она была в форме пасты), закрепленные на уровне подбородка внутри шлема. Во время миссии «Аполлон-16» в 1972 г. – это была пятая программа по отправке человека на Луну, запущенная НАСА, – Чарльз Дьюк столкнулся с многочисленными неполадками. Сначала перестала работать антенна связи, поэтому всю информацию пришлось вводить в компьютер космического корабля вручную. Затем он начал испытывать трудности со скафандром. Его просьба разрешить ослабить внутренние шнурки была отклонена Центром управления полетами. Надев шлем, астронавт обнаружил течь. «Эй, Джим, это все пакеты с напитками, – сказал он своему командиру в НАСА через четыре дня и один час полета. – Скажу тебе, сложно разглядеть хоть что-то в условиях невесомости, когда у тебя шлем полон апельсинового сока». «Тогда тебе придется пить быстро», – пришел ответ. Спустя пять часов техники на Земле начали нервничать из-за того, что такое количество сока, плавающее внутри вокруг тела, может повредить скафандр. «Больше всего сока по какой-то причине оказалось под шлемом, то есть под моей шапочкой Снупи, и на висках я очень липкий», – сказал Дьюк, чтобы успокоить их [470].

По общему мнению, эти проблемы сохранялись. Крис Хэдфилд, усатый канадский космонавт, впервые полетевший в космос в середине 1990-х гг. и командовавший Международной космической станцией (МКС) в 2013 г., пошутил, что неизбежность протечки пакета с напитком на всю еду означает, что последняя превращается в «липкую массу», которую голодные астронавты потом размазывают по лицу, словно малые дети, когда пытаются поесть [471].

В скафандрах у астронавтов возникали трудности не только с едой и напитками, но и с мочеиспусканием и дефекацией. «Одежду с максимальным поглощением», – или попросту памперсы для всех тех, кто не работал в НАСА, – можно было носить во время коротких миссий; в длительных полетах они непрактичны. Вместо них используется некое подобие мешка с клейким краем (клейкий край сначала крепится к коже); затем фекалии необходимо сильным ударом сместить в нижнюю часть мешка, иначе они улетят. Потом мешок следует открепить и убрать. Процесс настолько неприятный, что один астронавт провел весь полет на закрепляющих таблетках, чтобы вообще избежать дефекации. Врачи рекомендуют еду, которая дает минимальное количество отходов. Мочеиспускания избежать никак не удастся.

Астронавтов-мужчин снабжали специальным приспособлением из пластиковых мешков и трубок, чтобы они могли помочиться. Но и это было связано с проблемами, одной из которых был размер (смотрите примечание 9). Женщины-астронавты после нескольких фальстартов, когда техники-мужчины предлагали впитывающие трусы неудачной конструкции, остались при подгузниках. Неожиданной вишенкой на торте оказалась красота процесса выпускания мочи в космос. Один астронавт, вернувшись из полета, доложил, что «сброс мочи на закате» – самое красивое зрелище, которое астронавты видели за все время полета [472].

Мужчины, созданные для Марса

«Для ракетчика ты проблема. Ты самая раздражающая деталь механизма, с которой ему или ей приходится иметь дело».

Мэри Роуч, «Упакованы для Марса: любопытная наука о жизни в пустоте», 2010

Летом 2017 г. Илон Маск выпустил концептуальное изображение нашего космического будущего. Это были скафандры, которые могли бы носить астронавты в приспособленной для полета человека грузовой капсуле SpaceX Dragon . Они были изящными, облегающими и поразительно монохромными. Целый мир отделял их от скафандров «Омега», которые Армстронг однажды описал как «жесткие, надежные и почти привлекательные». Скафандры Маска явно состояли из двух частей, с элементами, позаимствованными из байкерской одежды, – высокими сапогами, ребрами на коленях и формой плеч. Для Маска внешний вид скафандра был невероятно важным. Он сообщил пользователям Reddit в 2015 г., что они «вкладывают много усилий в эстетику дизайна, а не только в его утилитарность». Этот же посыл он повторил в своем посте в Instagram, впервые обнародовав дизайн: «Было невероятно сложно найти баланс между эстетикой и функциональностью. Легче заниматься тем и другим по отдельности». Все оказалось настолько сложно, что Маск нанял художника по костюмам, который создавал образы для таких фильмов, как «Человек-паук», «Чудо-женщина» и «Люди Х». Он нарисовал то, чего от него ждали, и только потом за скафандр взялись инженеры, чтобы «сделать [его] функциональным для полета» [473].

Это может показаться новым, но эстетика имела удивительную важность на протяжении всей истории освоения космоса, хотя в конечном итоге в невесомости у людей не оставалось почти никаких желаний. Хьюберт Выкукал из НАСА, ведущий дизайнер тяжелых скафандров AX, которые тестировали в 1980-х гг., клялся, что он «не полетел бы в космос в том, что сшито на швейной машинке!». Вместо этого он предпочел идею абстрактного тела, соединение прочных, движущихся частей. Ему хотелось, как он сам говорил, «применить к телу базовые принципы инженерии». Результат выглядел как помесь русской футуристической живописи в стиле кубизма и статуи из поставленных друг на друга мисок. Внешний вид был движущей силой и для Дэвида Кларка при создании первых серебристых скафандров. Согласно легенде, в мастерскую пришел летчик, чтобы проинспектировать последний дизайн костюмов под давлением, заметил на рабочем столе кусок серебристого ламе и спросил о нем Кларка. Тот ответил, что это эксперимент, всего лишь кусок нейлона «с нанесенным вакуумным способом слоем алюминия… выглядит достаточно гламурно». Летчик предложил использовать эту ткань вместо привычного хаки, обычного выбора для комбинезонов того времени. «Комбинезон из такого материала выглядел бы очень хорошо, как следовало бы скафандру… Чтобы оправдать это технически, мы могли бы сказать, что этот серебристый материал создан специально для отражения тепла или чего-то еще» [474].