Петр Черкасов - Правители Франции XVII-XVIII века

Лоу до такой степени вошел во вкус, что начал финансировать колониальную экспансию. Основанная при его участии «Западная компания» приступила к освоению Луизианы, где в 1718 году французские переселенцы заложили город Новый Орлеан, ставший ее столицей. Имя, которое получил город, было выбрано, конечно же, в расчете сделать приятное герцогу Орлеанскому.

Лоу постоянно наращивал выпуск бумажных денег.

Поначалу курс выпускаемых им акций непрерывно возрастал, что породило бешеную биржевую спекуляцию. Но в 1720 году вся эта бумажно-денежная вакханалия закончилась закономерным крахом, почувствовав приближение которого авантюрист успел сбежать за границу. Впрочем, правительство не только ничего не потеряло, но даже оказалось в выигрыше, расплатившись с кредиторами пустыми бумажками. Государственный долг был погашен. Другим результатом финансовой аферы Лоу стало массовое разорение держателей его «ценных бумаг», что подняло волну возмущения против регента, покровительствовавшего проходимцу.

Когда вслед за финансовым крахом началась эпидемия чумы в Провансе, особенно поразившая Марсель, ее сочли Божьей карой за бесчисленные грехи регента и окружавшей его камарильи. А в Париже народ распевал песенку, где были такие слова:

Внешняя политика Филиппа Орлеанского, как и внутренняя, характеризовалась пересмотром наследия, оставленного Людовиком XIV, который фактически изолировал Францию, перессорив ее с большинством европейских стран. Сознавая слабость страны, обескровленной войнами предыдущего правления, регент старался избежать ее вовлечения в какие-либо конфликты и прилагал усилия по укреплению относительного равновесия в Европе, достигнутого с подписанием Утрехтского и Раштадтского договоров. Он правильно оценил возросшую роль Англии, становившейся арбитром в разрешении европейских споров, и, отбросив англофобские предубеждения «короля-солнце», взял курс на сближение с ней, чему способствовала и перемены на английском престоле, где в 1714 году утвердилась Ганноверская династия в лице Георга I.

К сближению с Англией регента подталкивали и не прекращавшиеся интриги Филиппа V Испанского и герцога Мэнского; оба не скрывали собственных притязаний на французский престол в случае смерти болезненного Людовика XV.

На этот счет у Филиппа Орлеанского были собственные планы: он намеревался посадить на трон Капетингов своего сына герцога Шартрского. Регент с появлением наследника прилагал немалые старания к его обучению, приглашая лучших учителей и воспитателей. Увы, многолетние усилия не увенчались успехом. Герцог Шартрский упорно не желал учиться; он до конца дней оставался человеком ограниченным и даже глупым, что вынужден был сокрушенно признать и сам Филипп Орлеанский [25] Надежды регента воплотятся не в сыне, а во внуке, правнуке и праправнуке — правда, по-разному. Внук станет одной из заметных политических фигур на закате Старого режима. Правнук выдвинется в первый ряд лидеров революции 1789 года, он возьмет себе имя Филипп-Эгалите (égalité — фр. равенство) и погибнет на гильотине в 1793 году. Праправнук наконец воплотит давнюю мечту Орлеанов — он взойдет в 1830 году на престол как «король французов» Луи-Филипп!. Что объединяло всех этих разных людей, так это приверженность либеральным идеям, ставшая наследственной чертой Орлеанов. . Это, правда, не меняло его планов на случай смерти Людовика XV.

Намерения регента не составляли большой тайны для британской дипломатии. Более того, они полностью совпадали с интересами сент-джеймсского двора, опасавшегося в случае объединения французской и испанской корон возрождения недавних амбиций Франции. Кроме того, Георг I с тревогой следил за активизацией Стюартов, своих противников, пытавшихся вновь овладеть троном. В этом вопросе ему важно было заручиться хотя бы нейтральной позицией Франции, а в идеале — ее поддержкой. По всем этим причинам в Лондоне сразу же пошли навстречу пожеланию Филиппа Орлеанского улучшить франко-английские отношения.

Важную роль в примирении двух давних противников сыграл Гийом Дюбуа, доверенное лицо регента, опытный переговорщик в делах тайной дипломатии. Итогом его конфиденциальных переговоров стало подписание 10 октября 1716 года в Ганновере союзного договора между Францией и Англией. Спустя два с половиной месяца, 4 января 1717 года, к союзному договору присоединилась Голландия, другой бывший противник Франции.

2 августа 1718 года сформировался еще один блок, включивший в себя Великобританию, Францию, Австрию и Савойское герцогство. Этот четырехсторонний союз дополнил ранее заключенный трехсторонний. Оба союза были направлены против Испании, попытавшейся после внезапной оккупации Сардинии (лето 1717 года) распространить свое господство на все Западное Средиземноморье. Этим планам не суждено было сбыться. 11 августа 1718 года британская эскадра внезапно атаковала испанский флот и разбила его.

В это время в Париже был раскрыт инспирированный Испанией заговор герцога и герцогини Мэнских с целью свержения Филиппа Орлеанского. Супруги Мэнские были арестованы и заключены в тюрьму, а вдохновитель заговора, испанский посол в Париже принц Селламар, вынужден был покинуть Францию как персона нон грата.

В 1719 году французская армия вторглась в пределы Испании и одержала ряд побед, вынудив Филиппа V окончательно отказаться от притязаний на трон своих предков и искать пути примирения с регентом и его европейскими союзниками. Одновременно французская военная интервенция показала Европе, что родственные отношения между Бурбонами в Париже и Мадриде не могут служить гарантией их тесного взаимодействия в международных делах.

В начале 1720 года Филипп V выказал намерение мирно разрешить возникшие между двумя соседями противоречия. 20 мая 1720 года он присоединился к четырехстороннему союзу, а год спустя заключил трехсторонний союзный договор с Францией и Англией.

Желая упрочить примирение с Мадридом, герцог Орлеанский предложил Филиппу V династический союз через систему браков: Людовик XV женится на испанской инфанте, когда она подрастет, принц Астурийский возьмет в жены дочь регента Луиз-Элизабет Орлеанскую, а дон Карлос, другой сын Филиппа V, станет мужем предпоследней дочери регента Филиппин-Элизабет Орлеанской. Из всего этого сложного проекта, выдававшего устремления регента Франции пустить династические корни за пределами Франции, реализован будет только один. В 1722 году двенадцатилетняя Луиз-Элизабет Орлеанская (мадемуазель де Монпансье) выйдет замуж за четырнадцатилетнего принца Астурийского, а два года спустя станет, правда, ненадолго, королевой Испании. Заключение этого брака одновременно с подписанием 22 ноября 1722 года франко-испанского союзного договора подтвердило действенность «Фамильного пакта» («Pacte de famille») между двумя ветвями Бурбонов, возникшего еще при Людовике XIV.