Петр Черкасов - Правители Франции XVII-XVIII века

К двадцати годам Мария превратится в рослую, склонную к полноте, но с прекрасной осанкой, привлекательную белолицую шатенку. Единственный недостаток — слишком маленькие при внушительном росте и фигуре глаза. По характеру она была законченным меланхоликом — апатичной, равнодушной ко всему, что не входило в круг ее интересов, ленивой, но при этом, как со временем выяснится, властолюбивой и болезненно ревнивой особой.

Накопленные поколениями рода Медичи богатства вывели тосканскую принцессу в первый ряд завидных европейских невест. Фердинанду I, ее дяде и опекуну, было из кого выбирать. В результате серьезных размышлений он сделал выбор в пользу графа Франсуа де Водемона [5] В 1625 году ему суждено будет ненадолго стать герцогом Лотарингским и Барским Франциском II. , младшего брата своей супруги герцогини Кристины Тосканской.

Вопрос, казалось, был решен, но в это время неожиданно появляется еще один претендент на руку принцессы Тосканской — король Франции Генрих IV. Правда, вот уже двадцать семь лет, как он женат на Маргарите Валуа, дочери Екатерины Медичи и Генриха II, но вот-вот будет получено согласие папы на развод. И действительно, в октябре 1599 года папа Климент VIII аннулировал брак Генриха IV и Маргариты Валуа, согласившейся на развод в обмен на сохранение за ней королевского титула и получение солидной финансовой компенсации.

Фердинанд I не мог устоять от искушения породниться с одним из самых влиятельных монархов Европы — королем Франции и Наварры, своим недавним союзником в войне против Испании.

Что касается Генриха IV, то его выбор в пользу Марии Медичи имел свою подоплеку. Во-первых, королю Франции срочно был необходим наследник для утверждения на троне новой династии — Бурбонов. За двадцать семь лет брака Маргарита Валуа так и не смогла подарить мужу столь желанного дофина. В этом смысле молодая, цветущая Мария Медичи представлялась вполне подходящей партией. К тому же, и это было очень важно, она приходилась внучкой императору Фердинанду I, что, по мысли Генриха IV, должно было послужить дополнительной опорой для легитимации его не вполне устойчивого трона. В-третьих, король Франции, испытывавший острые финансовые трудности, рассчитывал получить за невестой солидное приданое.

В результате непродолжительных переговоров к марту 1600 года удалось согласовать все детали брачного контракта, по которому жених получал в качестве приданого за невестой 600 тыс. золотых экю (2 млн ливров), из которых половина суммы пошла на оплату давнего долга французской казны перед банком Медичи. По этому поводу Генриетта д’Антрег, тогдашняя любовница Генриха IV, дала невесте короля хлесткое прозвище «толстая банкирша» («la grosse banquière»).

5 октября 1600 года в знаменитом кафедральном соборе Флоренции Санта-Мария-дель-Фиоре состоялось предварительное «бракосочетание по доверенности» («mariage par procuration»). Отсутствующего жениха представлял Роже де Сен-Лари де Бельгард, великий конюший (обер-шталмейстер), один из ближайших сподвижников Генриха IV.

23 октября 1600 года будущая королева Франции навсегда покидает родную Флоренцию и, сопровождаемая свитой из двух тысяч человек, отбывает в Ливорно, где поднимается на борт корабля, доставившего ее 3 ноября в Марсель. Там 25-летнюю Марию встречает Антуанетта де Понс-Либерак, графиня де Ларош-Гийон, маркиза де Гершевиль, назначенная старшей придворной дамой королевы. Новобрачной с трудом удается скрыть свое удивление, смешанное с негодованием, когда ей сообщают, что занятость государственными делами не позволила ее супругу лично прибыть в Марсель.

Проведя некоторое время в столице Прованса, Мария Медичи отправляется в Лион, куда прибывает 3 декабря. Личное знакомство молодоженов состоялось спустя шесть дней. 9 декабря после совместного ужина они проводят первую брачную ночь. Приехавший в Лион папский легат 17 декабря дает молодоженам благословение и венчает их, после чего все отправляются в Париж.

Девять месяцев спустя, 27 сентября 1601 года, Мария Медичи дарит супругу желанного дофина. Его назовут Луи. За последующие девять лет она родит еще пятерых детей. Одну из дочерей Мария с согласия короля назовет Кристиной, в честь своей флорентийской благодетельницы-тетки Кристины Лотарингской.

Непостижима материнская душа в предпочтениях к своим детям. Любимцем Марии Медичи станет вовсе не первенец Луи, а предпоследний ее ребенок Гастон, герцог Анжуйский, который в ноябре 1611 года получит титул герцога Орлеанского. Именно его она хотела бы видеть на троне, но, увы, ничего изменить не могла. В дальнейшем королева-мать всегда будет вставать на сторону своего любимчика в его упорном соперничестве со старшим братом.

Освоившись на новом месте, Мария обнаружила, что ее изначальные представления о супружеской жизни не соответствуют реальности. Пятидесятилетний король совершенно открыто, даже демонстративно, сожительствовал с фаворитками и многочисленными любовницами, от которых имел внебрачных детей. А одно время — между 1607 и 1609 годом — Генрих IV, казалось, и вовсе забыл о существовании супруги, перестав посещать ее спальню. Зато он никогда не обходил вниманием других привлекательных женщин.

Мария чувствовала бы себя совершенно одинокой при чужом дворе, если бы не любимая компаньонка Леонора и ее муж — Кончино Кончини, дворянин из свиты, сопровождавшей ее в Париж, где Леонора и Кончино с благословения королевы в июле 1601 года сочетались браком.

Глубоко уязвленное женское самолюбие Марии Медичи не желало смириться с тем унижением, в которое, как она считала, ее постоянно ввергал неверный супруг. Невыносимо унизительно для нее и упорное нежелание Генриха IV короновать жену. Пройдут долгие десять лет, прежде чем он согласится на этот шаг, отправляясь на войну, которая могла затянуться на неопределенное время. Столь желанная Марией Медичи коронация состоялась 13 мая 1610 года в королевской базилике Сен-Дени.

А на следующий день Генрих IV был убит религиозным фанатиком Равальяком, что немедленно породило понятные в тех обстоятельствах слухи о причастности Марии Медичи к убийству короля.

Так или иначе, но 14 мая 1610 года внезапно овдовевшая Мария Медичи неожиданно для себя оказалась в положении регентши при восьмилетием Людовике XIII.

Король, намеревавшийся править еще многие годы, не оставил завещания. Кое-кто говорил о его намерении учредить — в случае неожиданной смерти — Регентский совет в составе пятнадцати особо доверенных лиц. Но на практике все оказалось не так просто. Чуть ли не в день гибели Генриха IV вспыхнула ожесточенная борьба партий и кланов, в которую был вовлечен и Парижский парламент [6] Парижский парламент — самый влиятельный из тринадцати тогдашних высших судебно-административных учреждений Франции. В XIII веке он постепенно выделился из Королевского совета, а самостоятельное значение приобрел в XV веке. В компетенцию Парижского парламента входили судебные дела, так или иначе затрагивающие интересы королевской власти. По существовавшему порядку, все королевские эдикты и ордонансы подлежали занесению в парламентские реестры, после чего они вступали в законную силу. Королевская власть вынуждена была считаться с мнением Парижского парламента, который постоянно вмешивался в государственные дела, что неизбежно вело к нарастанию конфликтных отношений между двумя институтами власти. . Была высказана идея созыва Генеральных штатов (собрания всех трех сословий Франции — духовенства, дворянства и верхушки городской буржуазии). Однако внезапно обнаружившиеся в большом количестве сторонники королевы добились отклонения этого предложения. Дело осложнялось тем, что во Франции в то время не существовало никаких установлений, регламентирующих учреждение регентства.