Юрий Виппер - Том 8. Литература конца XIX — начала XX вв.

Крестьянин — один из главных и любимых героев Шантича, в изображении которого он открывает новый для сербской поэзии аспект, утверждая радость крестьянского труда, его созидательную силу, непреходящую значимость народных основ крестьянской жизни и крестьянского характера. (В 30‑е годы эта традиция, заложенная Шантичем и его современниками, проявится на новом витке развития в стихах крупнейшей югославской поэтессы XX в. Десанки Максимович.) Подобное восприятие крестьянина поможет Шантичу в осознании социальной силы трудовых масс: заступничество перерастает в стремление пробудить активность, подняться на борьбу, а в конце жизни поэта, в начале 20‑х годов, опыт классовых и революционных боев подведет его к оптимистическому утверждению грядущей победы трудящихся рабочих (например, «Подземная песня»).

Поэт социальных низов, Шантич сохранил верность своим позициям в особенно напряженные моменты жизни народа — в годы Балканских войн 1912–1913 гг. Ему не удалось избежать славословий сербского оружия в духе устарелых романтических стереотипов («На старых очагах», 1913). Но главное, к чему он пришел и что было новым для сербской поэзии XX в., это понимание войны как народного бедствия. Поэт гражданского темперамента, Шантич был и тонким проникновенным лириком. Его лирические стихи (особенно элегического звучания) глубоко человечны и безыскусственны (такие стихи поэта, как «Эмина», «Не верь» и др., стали народными песнями). В стихах о родном доме и природе поэт — вслед за народной традицией — определяет повседневные явления, изначально олицетворяющие суть жизни, — труд, крепкая семья, добросердечность отношений, радость общения с природой — как подлинные жизненные ценности. Жизнь в ее естественном течении становится для него источником красоты и поэтического начала, побуждает к пластически ясной образности. Шантич развивает в этом отношении традицию поэтики В. Илича, но в сравнении со своим предшественником углубляет социальное содержание реалистической образности. На этой основе в его стихах возникают выразительные социальные портреты жителей деревни (и тех, кто ее покинул в поисках заработка). В поэзии закладывается принцип социально окрашенного психологизма. Шантич воспринимает и усилившиеся в поэзии начала века поиски большей емкости, большей эмоциональной насыщенности стихотворной речи. В ряде лучших стихотворений, сохраняя конкретную сущность слова, поэт выходит к многозначности поэтического образа («Вечер на острове», 1904).

Процесс обновления сербской поэзии через активное взаимодействие национальной поэтической традиции (В. Илич) с опытом европейской, особенно французской, поэзии второй половины XIX в. выразился в творчестве Йована Дучича (1871–1943) и Милана Ракича (1876–1938).

Уроженец Герцеговины, рано ее покинувший (а в конце жизни оказавшийся в эмиграции в Америке, среди противников национально — освободительной борьбы своего народа), Дучич, так же как Шантич, начинал с увлечения патриотическими идеями, фольклором, романтической лирикой. Вместе с Шантичем он издавал журнал «Зора» (1896–1901), сыгравший важную роль в становлении литературной жизни Герцеговины. Но решающим импульсом в творческом определении поэта стало его знакомство с европейской поэзией — от Пушкина, которого он переводил в молодости, до французских поэтов — парнасцев и символистов. Их влияние оказалось особенно действенным на формирование творческой индивидуальности Дучича с характерной для нее ориентацией на самоцельность искусства, культ формы, неустанное углубление и совершенствование поэтической выразительности стиха. Хотя литературная деятельность поэта продолжалась около полувека, его своеобразие определилось в своих главных качествах к 1914 г. («Стихи», 1901, 1908, 1911; стихотворения в прозе «Голубые легенды», 1908).

Салонный мир «маленьких маркиз» аристократического Дубровника («Дубровницкие поэмы») — один из характерных и выразительных образов поэзии Дучича. Он возникает как противопоставление «грубой» действительности, которая вызывает у поэта чувство неприязни и страха. Прокламируя в своей поэтической программе отстраненность от жизни «толпы», высокомерие и холодное равнодушие к страданиям других («Моя поэзия», 1904), Дучич тяготеет к достаточно абстрактным переживаниям и размышлениям. В то же время, сосредоточенный на самовыражении, он умеет передать состояние душевной тревоги, неясных предчувствий, которые охватывают человека перед сложностью и неразгаданностью бытия. Трепетным ощущением жизни, тонкой наблюдательностью отмечены его лучшие произведения о природе (цикл «Адриатические сонеты» и др.). Изящество и совершенство его классического стиха, конкретный, пластически ясный образ, вмещающий в себя более широкий символический смысл, музыкальность ритмов, искусное владение сложными поэтическими формами (сонет) были сильной стороной поэтики Дучича. Отклик на события Балканских войн («Ave Serbia» и др.) поднимает проблему патриотизма и независимости страны, но осмысляет ее поэт с тенденциозных, националистических позиций.

Лирический герой Милана Ракича (1876–1938) — интеллигент, живущий утонченной духовной жизнью, склонный к самоанализу и самоиронии. Создание трагического одиночества человека во враждебном ему мире, настроения безысходности и скептицизма и в то же время последовательность общегуманистического начала определили основную проблематику его поэзии («Стихи», 1903; «Новые стихи», 1912; «Стихи», 1924, 1936). Лирике Ракича свойственна строгая, сдержанная интонация, с ней связана важная тенденция прозаизации сербского стиха XX в. Идея преемственности героизма предков и готовности на патриотический подвиг современников стала причиной популярности среди прогрессивно настроенной молодежи цикла стихов Ракича о Косовом Поле («На Гази Местане», «Наследие» и другие в сб. «Новые стихи», 1912). Привлекало не только благородство, внутреннее достоинство, с каким решалась «вечная» тема сербской поэзии — тема исторического прошлого народа, но и принципиальная новизна выразительных средств патриотической лирики Ракича, отказавшегося от стереотипов народной мифологии и романтической поэзии в трактовке легендарных событий. Образ Косова Поля отмечен глубоко личностным поэтичным восприятием сербского средневековья. В то же время индивидуалистические ноты сказались в некоторой замкнутости, в нежизненности ряда образов цикла.

В прозе доминировал реализм, отмеченный многообразием тенденций и творческих индивидуальностей. Больше всего писателей привлекала современность, осмысление исторического прошлого не вылилось в сколько — нибудь значительные художественные результаты, хотя отдельные произведения (написанные преимущественно в романтическом ключе) и были этому посвящены; наиболее известное из них — роман Я. Веселиновича «Гайдук Станко» (1896). Историко — патриотическая проблематика нашла отражение и в романтической драме (Нушича, Шантича и др.).