Юрий Виппер - Том 8. Литература конца XIX — начала XX вв.

Пример совсем иного рода — Герберт Уэллс, которого можно считать родоначальником жанра, получившего в XX в. широкое распространение, жанра антиутопии. После первой мировой войны романы — антиутопии следуют непрерывной чередой («Великий риск» М. Брода, «Остров великой матери» Г. Гауптмана, «Люизит» И. Р. Бехера, «Мы» Е. Замятина, «Прекрасный новый мир» О. Хаксли, «На мраморных утесах», «Гелиополис» Э. Юнгера, «Город за рекой» Г. Казака, «1984», «Скотный двор» Дж. Оруэла, «Звезда нерожденных» Ф. Верфеля, «Нет. Мир обвиняемых» В. Йенса и т. д.). Философская основа этих, как правило, сильно идеологизированных романов была различной, заключенная в них прогностическая концепция в одних случаях носила характер тревожного сигнала, предостережения, в других — безнадежно пессимистического приговора человечеству. Но исторически исходным пунктом большинства этих антиутопий был Уэллс с его научно — фантастическими романами и теоретическим трактатом «Современная утопия».

Преемственность по отношению к процессам и явлениям, возникшим на рубеже веков, проходит через все XX столетие на разных уровнях — от художественных методов и направлений до индивидуальных влияний отдельных писателей или произведений. В это время на литературную сцену выходит модернизм, и его зачинатели и крупнейшие мастера Ф. Кафка и Дж. Джойс создают книги, основополагающие для дальнейшего движения мировой литературы (правда, «Улисс» был опубликован в 1922 г., но писался — равно как и романы Кафки — в 10‑е годы). В конце 900‑х и в 10‑е годы происходит так называемая «литературная революция»; во Франции, Германии, Италии, России, затем и в других странах возникают различные авангардистские течения и школы (кубизм, экспрессионизм, футуризм, дадаизм), которые, постоянно трансформируясь и обновляясь, проходят через весь XX в.

Но вместе с тем десятилетия на рубеже XIX–XX вв. были отмечены в Европе и Америке значительными достижениями реализма, продолжавшего славные традиции литературы минувшего столетия и обогащенного идейно — художественными открытиями, обусловленными новой исторической действительностью. На Востоке, в ряде колониальных и зависимых стран, формируется демократическая и преимущественно реалистическая литература, связанная с просветительством и национально — освободительными движениями. И наконец, на данный исторический период — в этом отношении особенно велика была роль русской литературы и писателей народов России — приходилось начало формирования международной социалистической литературы.

Обновление реализма выражалось не только в расширении его тематического репертуара, но и в исторически обусловленных изменениях в методе в целом. Писатель стремится обрести некую систему художественных возможностей, позволяющих выразить с убеждающей силой авторскую идейно — философскую концепцию.

Последнее десятилетие рассматриваемого периода было временем, когда уже закладывался фундамент будущей исторически новой эпохи всемирной литературы. В эти годы писались, иногда даже по частям начинали публиковаться произведения («Волшебная гора» Т. Манна, «Империя» — трилогия Г. Манна, «Сага о Форсайтах» Дж. Голсуорси, романы Ф. Кафки, «В поисках утраченного времени» М. Пруста, «Улисс» Дж. Джойса, автобиографическая трилогия М. Горького, «Дитте — дитя человеческое» М. Андерсена — Нексе), которым суждено было со временем, после их завершения и издания, после их признания в узком профессиональном кругу или в широких общественных кругах, приобрести эталонное значение. Они образовали широкий спектр различных идейно — художественных тенденций и стали своего рода вехами на основных направлениях литературного процесса. Через эти произведения проходила линия преемственности от литературы 10‑х к литературе 20‑х годов.

10‑е годы были вместе с тем и временем роста революционного сознания и собирания революционных, антиимпериалистических сил в разных сферах духовной культуры, искусства и литературы. Этот процесс особенно интенсифицировался и ускорился в годы мировой войны. Писатели, будущие деятели группы «Кларте» и международного движения революционных писателей (А. Барбюс, Ж. Шеневьер, И. Р. Бехер, С. К. Нейман, Дж. Рид, Комаки Оуми и др.), в основном определили свои позиции еще в предреволюционные 10‑е годы.

Библиография к восьмому тому «Истории всемирной литературы» построена по единым принципам, принятым для издания в целом.

Библиография в основном повторяет структуру тома, иерархию его разделов, глав и параграфов. Она открывается общими работами, имеющими значение для всего тома, за которыми следуют библиографии отдельных национальных литератур соответствующей эпохи — в той последовательности, в которой они рассматриваются в томе. Так, например, в томе анализируется творчество многих крупных писателей, которым может и не быть посвящен специальный параграф; в библиографии такие персоналии выделены, что должно облегчить пользование ею. В связи с этим, в библиографии появились дополнительные рубрики. В то же время сведены в одну рубрику работы, посвященные творчеству того или иного писателя, хотя его произведения могут рассматриваться в нескольких местах тома. Следует также учесть, что творческий путь некоторых писателей, освещенный на страницах восьмого тома «Истории всемирной литературы», лишь начинается в последней трети XIX или начале XX столетия и продолжается в 20‑е и 30‑е годы нашего века, или даже чуть позже (например, М. Горького, Андрея Белого, Бунина, Роллана, Жида, Т. Манна и мн. др.). В этом случае в библиографии к восьмому тому приводится вся основная научная литература, посвященная этому писателю, в библиографию же к девятому тому будут включены лишь исследования, освещающие его позднее творчество. То же самое относится и к писателям, анализ творческого пути которых начинается в седьмом томе «Истории всемирной литературы» (скажем, Л. Н. Толстой): в библиографии восьмого тома представлены только работы, посвященные их позднему творчеству. В то же время, если тот или иной писатель (например, А. Н. Толстой) в первые десятилетия нашего века делает лишь первые шаги на литературном поприще и разговор о его основных произведениях впереди, то список посвященных ему работ отнесен в следующий том.

При составлении библиографии, естественно, производился строгий отбор. Предпочтение отдавалось фундаментальным исследованиям, снабженным солидным справочным аппаратом.

Само собой разумеется, в библиографии широко представлены специальные справочные издания, хотя и здесь допускаются отдельные отклонения от этого правила. В целях экономии места, за редчайшими исключениями, не приводятся ссылки на ранее, т. е. в предшествующих томах, упомянутые научные работы и исследования. Обращение к библиографии восьмого тома предполагает знакомство с библиографией предшествующих томов «Истории всемирной литературы».