Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

Существенна для литературы этих лет судьба натурализма. В 1880 г. вышел в свет сборник «Меданские вечера», в котором помещены кроме новелл Золя, Мопассана рассказы Гюисманса, Сеара, Энника и Алексиса. Эти начинающие литераторы были друзьями и соратниками Золя в его «натуралистической битве». После приобретения Эмилем Золя загородного дома в Медане писатели все чаще навещают его там. Именно во время «меданских вечеров» возникла идея выступить совместно с программным произведением или журналом.

Литературная критика 80‑х годов оценила сборник как выступление литературной группы, «натуралистической школы». Однако полного единства среди его участников не было. Мопассан очень скоро отошел от литературного сотрудничества с меданской группой. Что же касается основных меданцев — Сеара, Энника, Алексиса и раннего Гюисманса, то их творчество, взятое в его главных тенденциях, полнее всего характеризует «натуралистическую школу» как таковую. Несмотря на известные достоинства того или другого произведения, на положительный замысел некоторых из них, натуралистическая догма, воплощенная в творческой практике меданцев, обесцветила эти книги, лишила их подлинного реалистического содержания, привела к распаду художественной формы романа и новеллы.

Показателен в этом смысле сам сборник «Меданские вечера». По замыслу Золя, новеллы, входившие в него, должны были обличать бессмысленность, античеловечность войны, противостоять парадному патриотизму буржуа. Лучшие вещи сборника — «Осада мельницы» Золя и «Пышка» Мопассана — отвечают этой цели. Однако в рассказах других меданцев обличительный тон теряется и стремление показать войну с ее бытовой, негероической стороны оборачивается признанием низменности людей, которые оказываются целиком во власти своих физиологических инстинктов. Таков, например, рассказ Леона Энника «Дело большой семерки» об озверевшей толпе солдат, разгромивших публичный дом.

Дегероизация доведена до предела в новелле Гюисманса «С мешком за плечами». Здесь господствует совершенно безразличное, пессимистическое отношение к самой жизни, в которую даже война не смогла внести сильных ощущений и переживаний. Насмешка над ура — патриотизмом заглушается в новелле Гюисманса утомительным рассказом о незначительных событиях, поступках, разговорах.

Творческие принципы, пронизывающие новеллы меданцев, господствуют во всех их произведениях, которые олицетворяют в начале 80‑х годов «натуралистический поток» в литературе. Эволюция творчества писателей меданской группы в достаточной степени характерна для судьбы натурализма как литературного направления.

Наиболее известным произведением Анри Сеара (1851–1924), в котором соблюдены все правила натуралистической эстетики, является роман «Прекрасный день» (1881). В нем почти нет действия, повествование призвано быть отражением того безрадостного, повседневного существования, против которого тщетно пытается восстать героиня произведения. Фоном встречи молодой женщины с ухаживающим за нею банальным, скучным соседом служит бесконечный дождик, описываемый автором в мельчайших подробностях. Стиль произведения нарочито тускл и невыразителен. Писатель как бы ставит все изобразительные средства на службу одной задаче — передать ощущение бесцветности и бесперспективности жизни, в которой нет места для мечты и высоких чувств.

Поль Алексис (1847–1901) был наиболее ортодоксальным последователем натуралистической теории творчества, реализовавшим в художественной практике даже те ее положения, которые никогда не находили воплощения в произведениях самого Золя. Пример тому — сборник четырех рассказов Алексиса под названием «Конец Люси Пеллегрен» (1880).

Соблюдая правило «документальности», понимаемой как фотографическая точность, Алексис предваряет каждый свой рассказ кратким введением, в котором сообщает, что описываемые события имели место на самом деле, а не являются плодом творческой фантазии.

В последующие годы Алексис опубликовал еще несколько прозаических произведений, в том числе роман «Мадам Мёрио» (1891), посвященный памяти Флобера. В этом романе с растянутым сюжетом и нестройной композицией автору удался, однако, анализ душевных переживаний стареющей женщины.

Много лет он оставался преданным другом Золя, которому посвятил книгу «Эмиль Золя. Записки друга» (1882), был его верным соратником в деле Дрейфуса. Быть может, «самым знаменитым произведением» Алексиса оказалась его телеграмма критику Жюлю Юрэ, который в 1891 г. обратился к литераторам со своей известной анкетой по поводу судеб натурализма. Алексис телеграфировал Юрэ: «Натурализм не умер, подробности письмом». В своем письме Алексис тщетно и запоздало отстаивал натурализм как литературный метод, единственно верный действительности.

В творчестве Леона Энника (1851–1935) присутствуют элементы, сближающие его с позициями позднего Гюисманса. Приверженность Энника к жестокому, исключительному, сказавшаяся в новелле меданского сборника, выявилась в его первом романе — «Преданная» (1878). Главный герой произведения — отец, одержимый жаждой изобретательства, — отравляет свою старшую дочь, обладавшую состоянием, и объявляет убийцей младшую дочь, обрекая ее на казнь. Знаменательна оценка, которую дал этой книге Золя, писавший автору: «Разрешите мне дать вам совет избегать в будущем столь исключительных сюжетов и столь грубых происшествий. Жизнь проста».

Среди последующих произведений Энника особенно характерен «образцовый» натуралистический роман «Приключение г-на Эбера» (1884), сюжет которого сводится к несостоявшейся любовной интриге. Энник презирает и высмеивает своих героев, считая их олицетворением глупости и пошлости.

В романе Энника «Характер» (1889) проповедуются мистические, спиритические идеи. «Факт весьма знаменательный: один из учеников Золя, один из участников „меданских вечеров“ с энтузиазмом славит торжество самого экзальтированного идеализма», — проницательно отмечал Франс.

Таким образом, в творчестве трех писателей — меданцев ясно проявилась методологическая и художественная ущербность натуралистической эстетики. Пессимизм, неверие в человеческую активность проходят красной нитью во всех их произведениях; разоблачение ненавистной буржуазной действительности звучит как признание ее окончательного торжества.

Свое логическое завершение натуралистическое движение получило в поисках религиозного, мистического, поскольку возможность практического изменения реальной действительности писателями «натуралистической школы» исключалась вовсе. Эта эволюция к «спиритуалистическому натурализму» наиболее полно отразилась в творчестве Гюисманса, которому и принадлежит этот термин.