Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

К этому историческому и художественному памятнику обратился в своем творчестве Ванчинбал (1794–1847), когда разрабатывал план и начал писать обширную историко — этическую хронику «Синяя книга великой Юаньской династии», более известную под сокращенным названием «Синяя книга». Однако он успел написать лишь восемь глав из задуманных. Работу над книгой в течение двенадцати лет продолжал и завершил в 1882 г. его сын — Инджаннаш (1837–1882).

Семья Ванчинбала жила в Южной Монголии, где ее глава занимал пост местного управителя. Он серьезно занимался историей и литературой. Его дети получили образование, традиционное для семьи, стоящей на достаточно высокой социальной ступени. Инджаннаш был седьмым сыном в семье. Два его старших брата — Гулранса (1820–1851) и Гунначуг (1833–1866) — были поэтами. Наиболее известны антивоенные стихотворения Гулрансы, созданные в дни разлуки с отцом, ушедшим на войну, и лирические четверостишия («оборванные строки» в стиле Бо — Цзюйи) Гунначуга, а также его заметки о монгольском стихосложении. Однако самый заметный след в истории монгольской литературы из всех сыновей Ванчинбала оставил Инджаннаш. Он неутомимо изучал монгольские, тибетские, китайские, маньчжурские исторические материалы, литературные источники, легенды, документы — все, что имело отношение к монголам периода Юаньской династии.

События в «Синей книге» охватывают 74 года в истории страны. В центре повествования — Чингисхан и созданное им государство. В сочинении чувствуется влияние «Сокровенного сказания»; может быть, именно оно навеяло замысел будущей книги. Автор явно не стремился ограничиться показом рода Чингисхана, для него важны были прежде всего идеи развития национально — освободительного движения монголов против маньчжурских поработителей и объединения разрозненных монгольских племен. По исторической канве, обогащенной художественной фантазией, в «Синей книге» создана картина жизни всего монгольского народа. Конечно же центральная фигура книги — Чингисхан, глава государства, воин — полководец; однако наряду с подлинными героями автор вводит в действие и вымышленных — мужественных воинов, людей, наделенных светлым умом и добрым сердцем. Интересны женские образы. Среди них — простая девушка Хогордзул. Придя в военный отряд, она выдает себя за юношу, не уступает мужчинам ни в лихой скачке на коне, ни в стрельбе из лука, становится смелой воительницей. По — девичьи мягка и лирична пленница Солонго. Перед завоевателями же она тверда и непреклонна. При некоторой — естественной для Инджаннаша — идеализации образа Чингисхана автор говорит и об ужасающей жестокости военных походов.

В «Синей книге» проза чередуется со стихами. Открывают и завершают каждую главу стихотворные заставки, в которых дается краткое содержание событий. Стихотворные фрагменты часто вводятся в авторские отступления, в дидактические сентенции, нередко и речь героев передается стихами. В текст включены магтаалы (восхваления) и ёроолы (благопожелания) — произведения в стиле панегирической народной поэзии. Хотя в «Синей книге» еще немало страниц, написанных в летописной манере, автор, несомненно, сказал новое слово в монгольской литературе. Художественные особенности этого монументального сочинения дают основание многим исследователям считать его предтечей монгольского исторического романа.

Инджаннашу принадлежит дилогия — два бытовых романа «Одноэтажный павильон» и «Палата красных слез». Они созданы под непосредственным влиянием китайской романистики, хорошо знакомой автору. Первое произведение является прямой творческой переработкой «Сна в красном тереме» Цао Сюэ — циня, второе по своему сюжету самостоятельно. Кроме того, Инджаннаш был автором новелл («Обман книжника», «Критика каменного изголовья») и лирических стихотворений, также испытавших влияние китайской литературной традиции.

Во второй половине XIX в. большое распространение получают песни о «благородных разбойниках» («сайн эр» — букв. «добрый молодец») — например, ордосская «Разбойник Джимба», чахарские «Стражи богатого начальника», «Алтансан», «Хуухэн — хутухта». Они отражают рост социального протеста среди монгольских скотоводов; у некоторых персонажей есть исторические прототипы. Особенно популярны и любимы были песни и предания о Торой — банди (настоящее имя — Нанджад, 1830–1904), который на протяжении многих лет грабил китайских торговцев, богатых монгольских князей и скотовладельцев. Песни — диалоги (Харилцаа дуу) исполняются от лица Тороя и его возлюбленной Шармани (или Джигджид), они составляют целый цикл, в котором отражены эпизоды легендарной биографии героя. Согласно традиции, авторами и исполнителями некоторых из них были Торой и Шармани. Таких возникших в рассматриваемый период «диалогических» лиро — эпических, балладных песен существует несколько: «Сынок Тиана», тематически близкая к «Торой — банди», социально — бытовые «Князь Сумьяа», «Девушка Ванли», «Восьмидесятилетний Насан — гуай».

Продолжают развиваться в монгольской поэзии традиционные жанры панегирической поэзии — магтаалы и ероолы. Это относится к творчеству халхаских поэтов Лувсандэндуба (известного также по прозвищу Лу — джанджун — полководец Лу, 1854–1909), Шагдара (или Джаба, 1846–1926) и особенно Гэлэгбалсана (1846–1923), создавших большое количество широко известных произведений, как связанных с народной и церковной обрядностью, так и независимых от нее. Эти поэты воспевали в своих стихах природу родного края.

Дальнейшее развитие в рассматриваемый период получает жанр уг (речей). Произведения этого жанра еще близки к народной сказке и к басне. Среди их авторов был, в частности, лама Ишисамбуу (1847–1906/1907), ему же принадлежат стихотворения «О вреде алкоголя», «Хвала VIII Богдо (Джэбдзундамба — хутухте)» и дидактическое произведение «Благозвучные слова, сообщающие средство против влечения к женщине, мелодия, вызвавшая улыбку супруги бога Эсроа». Аллегорическим рассказом в стиле уг является и сочинение Гэндэн — мэйрэна (1822–1882) «Сказка о собаке, кошке и мыши». В иносказательной форме автор критикует современную ему действительность. В его ритмизованное повествование вводится драматически заостренный диалог. Гэндэн — мэйрэном написаны также «Сказка о кулане, вороне и волке», сургаал (поучение) «Ясное зерцало».

Для монгольской литературы этого периода характерны продолжающиеся связи с Тибетом, а также существование тибетоязычной литературы, что не в последнюю очередь определялось деятельностью ламаистских монастырей. Некоторые произведения бытовали параллельно на монгольском и тибетском языках. Существовали, наконец, и такие монгольские сочинения, которые записаны тибетской графикой. Это обстоятельство объясняется тем, что ламы часто плохо знали монгольскую письменность и фиксировали монгольский текст с помощью тибетского алфавита. Наибольшее число таких «тибетобуквенных» памятников относится к XIX — началу XX в.