Том 6. Литература первой половины XIX в.

Проспер Мериме (1803–1870), в отличие от Стендаля и Бальзака, не стал властителем дум целых поколений; воздействие, оказанное им на духовную жизнь Франции, было менее мощным. Однако значение его творчества велико.

Писатель прошел длинный и сложный творческий путь. Как художник он завоевал известность и признание раньше Стендаля и Бальзака, в годы, когда романтики еще только поднимались на штурм твердыни классицизма, а литература критического реализма давала первые ростки. А предпоследняя новелла Мериме «Локис» увидела свет в 1869 г., за два года до событий Коммуны, одновременно с «Воспитанием чувств» Флобера и сборником стихотворений Верлена «Галантные празднества».

Внутренний облик Мериме, присущие его мироощущению противоречия, особенности его художественной манеры невозможно постичь, не учитывая своеобразия пережитой им эволюции. Художественное развитие Мериме оказалось теснейшим образом связанным с ходом общественной жизни страны, хотя сам писатель и не стремился эту связь теоретически обосновывать и публицистически декларировать. Объективно, однако, основные вехи творческой деятельности писателя совпадают с переломными, ключевыми моментами истории Франции, и прежде всего с революциями 1830 и 1848 гг.

Интерес к самостоятельному литературному творчеству стал проявляться у Мериме еще в начале 1820‑х годов, в студенческую пору. Чрезвычайно важную роль в становлении творческого облика Мериме (хотя сам он впосследствии и пытался приуменьшить значение этого воздействия) сыграло знакомство в 1822 г. со Стендалем, к тому времени человеком сложившимся, обладающим незаурядным жизненным и литературным опытом.

Стендаль увлек Мериме боевым духом своих политических убеждений, непримиримостью вражды к режиму Реставрации. Именно он, знакомя Мериме с учением Гельвеция и Кондильяка, с идеями их последователей Дестюта де Траси и Кабаниса, и направил по материалистическому руслу эстетическую мысль будущего автора предисловия к «Хронике царствования Карла IX». Мериме начал литературный путь под знаменем романтизма (его художественным завоеваниям он оставался многим обязан на протяжении всего творческого пути). Именно Стендаль привил своему младшему соратнику вкус к романтизму, проникнутому либеральным духом, острой политической злободневностью, враждебностью к феодальной и клерикальной реакции, стремлением использовать в своей борьбе идейные заветы Просвещения. Под воздействием Стендаля складывалось у Мериме и тяготение к реалистическому переосмыслению эстетических открытий, осуществленных романтизмом. Но эти черты со всей очевидностью обозначились не сразу, а развивались постепенно.

Характерный пример тому «Гузла, или Сборник иллирийских песен, записанных в Долмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине» (1827) — произведение с ярко выраженной романтической окраской. Первое издание «Гузлы» («Гуслей») состояло из 29 прозаических баллад, сочиненных самим Мериме, и одной поэмы — перевода сербской народной песни. Но Мериме выдал всю книгу за сборник подлинных творений сербского фольклора. (В тяге автора «Гузлы» и «Театра Клары Гасуль» к мистификациям сказывались, помимо всего прочего, обостренное самолюбие и ранимость, свойственные писателю и побудившие этого чувствительного по природе человека воспитывать в себе внешнюю жесткость, скрытность, стремление «носить маску».) Замысел Мериме увенчался блестящим успехом. Пушкин и Мицкевич приняли эти произведения за создание славянской народной поэзии и переложили их на родной язык (Пушкин включил в свои «Песни западных славян» переработку 11 стихотворений «Гузлы»).

Восприятие фольклора как источника высочайших художественных ценностей — характерная черта эстетики романтизма. Увлечение фольклором было неизменно присуще Мериме. В «Гузле», прибегая к художественным средствам, свойственным фольклору, Мериме стремился создать поэтический образ народа, величественного в своем единстве и героического в борьбе за свободу против иноземных поработителей. Мериме воплощал свою задачу, однако, отнюдь не для того, чтобы увести читателя в мир далекого прошлого. В 20‑х годах XIX в. в условиях подъема национально — освободительного движения на Балканах, в Греции, на Пиренеях эти мотивы звучали политически очень остро.

Ведущее место в творчестве Мериме 1820‑х годов занимает, однако, драматургия. Впервые Мериме привлек к себе внимание, опубликовав в 1825 г. сборник «Театр Клары Гасуль». Позднее, в 1830 г., Мериме добавил к сборнику, состоявшему из шести драматических произведений, еще две пьесы. И это произведение молодого писателя было связано с мистификацией, вызвавшей немало толков. Мериме выдал свой сборник за сочинение некоей — придуманной им — испанской актрисы и общественной деятельницы Клары Гасуль.

«Театр Клары Гасуль» — весьма самобытное явление во французской драматургии 20‑х годов XIX в. Пьесы Мериме звучали задорно, дышали верой в неизбежность победы передовых общественных сил. Произведение начинающего писателя было вместе с тем одной из самых ранних и наиболее решительных попыток низвергнуть иго окостеневших в своем догматизме эпигонов классицизма, которые продолжали господствовать на французской сцене. В то время как наиболее известные драматурги тех лет (Лебрен, Казимир Делавинь) отважились лишь на частичные робкие отступления от классицистических канонов, Мериме за несколько лет до выхода в свет «Кромвеля» Гюго выступил с пьесами, знаменовавшими собой ломку освященных классицистической эстетикой представлений о законах драматургии.

Современных читателей, привыкших к пространным рассуждениям и растянутым, выспренним монологам драматургов — классицистов, поражало в пьесах Мериме стремительное развитие действия, непрерывное чередование кратких выразительных сцен, полное игнорирование правил о трех единствах, неожиданные и резкие переходы от сатирических эпизодов к пассажам, насыщенным высокой патетикой и трагизмом.

Работа над «Театром Клары Гасуль» была неразрывно связана с увлечением Испанией, которое зародилось у Мериме в начале 20‑х годов. Революционные события в этой стране пробудили в Мериме (как и в Пушкине) живой интерес к цивилизации испанского народа, его национальному характеру, его художественной культуре, и в первую очередь к драматургии XVII в. В наследии Лопе де Вега и Кальдерона Мериме увидел художественные устремления, близкие собственным эстетическим пристрастиям: сжатость художественных характеристик, широкий охват действительности, драматическую напряженность, бурное и острое развитие сюжета. В литературных традициях испанской драматургии XVII в. Мериме искал опору для осуществления смелых сценических нововведений.