Том 6. Литература первой половины XIX в.

Эта концепция — краеугольный камень философского пессимизма Леопарди. Его космический, всеобъемлющий характер — типично романтическое проявление нетерпимости поэта к обстановке, его окружающей.

В поздний период своего творчества, в 30‑е годы, Леопарди полемизирует с характерными для эпохи Реставрации в Италии идеалистическими философскими представлениями, с христианским спиритуализмом и «умеренными» концепциями прогресса. Леопарди видит во всех этих теориях попытки примирить человека с существующей несправедливостью. Трезвый разум, знающий о том, что зло неизбежно, но не отказавшийся от естественного стремления к счастью, — вот идеал позднего Леопарди.

Леопарди спорил с романтизмом, но вместе с тем уточнял и углублял многие его положения — такие, например, как понятие сущности поэтического творчества. В «Рассуждении одного итальянца о романтической поэзии» (1816) Леопарди предлагал следовать примеру греческих поэтов; но поэзия для Леопарди — это единственно возможное излияние ярких и сильных чувств, это плод работы воображения, чуждого рационалистическим схемам. Именно такой видит Леопарди античную поэзию и, подобно романтикам, противопоставляет естественность и величие фантазии Гомера тем, кто фантазию подменяет мифологией, верностью правилам и стилистическим канонам.

Леопарди полемизировал также с выдвинутым ломбардскими романтиками требованием говорить в поэзии обыденным «современным» языком о нравах и событиях сегодняшнего дня. «Как может поэт употреблять язык, следовать идеям и изображать нравы того поколения, для которого слава — ребячество, чьи мечты развеялись и все страсти, не только высокие и благородные, но все вообще страсти угасли?» — спрашивает он в своих дневниковых записях, склоняясь к мысли, что истинный поэт, воодушевленный возвышенным чувством, должен говорить языком классической поэзии — языком высоких страстей и благородных мыслей, способных оживить в современниках бездействующую духовную энергию.

Лирический сборник «Песен» Леопарди — высочайшее художественное явление в итальянской поэзии XIX в. Стихотворения Леопарди 1818–1821 гг. отразили стремление поэта создать по образцу гражданской классицистической поэзии Альфьери, Монти, Фосколо героическую лирику, выражающую патриотические чувства юного поэта. В эти годы Леопарди находит своеобразную поэтическую форму «канто» (песни) — разновидности лирической поэмы, в которой свободно разворачивается мысль поэта, пробужденная его личными переживаниями, органично связанная с сокровенным настроем его души.

В первых канто — «К Италии», «Памятнику Данте» (1819), «На свадьбу сестры Паолины» (1821), «К Анжело Маи» (1820) — молодой поэт старается заключить романтический пафос в строгую классицистическую форму. В лирике начала 20‑х годов воплощаются пессимистические настроения поэта, его сомнения в возможности героического деяния. Тема трагического диссонанса между прекрасной иллюзией и бессмысленной жестокостью жизни соединяется в философско — аллегорических канто «Брут младший» (1821), «Последняя песнь Сафо» (1822) с романтической темой мятежной личности, погибающей в противоборстве с тиранией судьбы.

В начале 20‑х годов Леопарди пишет также несколько «идиллий» («Бесконечность», «К луне», «Вечер праздничного дня», «Уединенная жизнь») — лирических стихотворений, где затихают мятежные ноты, а тон становится спокойным, проясненным. Те же темы: хрупкость человеческого бытия, несоответствие идеала и действительности — предстают в сугубо личном, эмоциональном преломлении в воспоминаниях о пережитом, далеких видениях, пейзажах, навевающих мечты, сожаления, размышления о счастье.

Характерная для мироощущения Леопарди спаянность романтически — субъективного и рационалистического сказалась в том, что его лирика не порывает с традициями классицистической выразительности. Образный мир его «идиллий» графически четок, мысль облекается в отвлеченные понятия и метафоры, «слова выступают в своем основном логическом значении, и в этой обнаженности, рельефности, сдержанности и заключена поэзия» (Н. Г. Елина).

В 1824 г. Леопарди приступает к работе над прозаическими диалогами и очерками, объединенными под заглавием «Нравственные сочинения» (1824–1832). Этой книгой начинается в творчестве Леопарди сатирическая линия, представленная также философско — сатирической поэмой «Паралипомены к Батрахомиомахии» (1830–1837), сатирой «Новые верующие» (1835) и канто «Палинодия» (1835). В этих произведениях отчетливо проявилась неудовлетворенность поэта его веком.

Леопарди чутко уловил, как либеральная философия эпохи Реставрации искажала великие оптимистические представления просветителей о неуклонном прогрессе общества, соединяя их с теологией и религиозной моралью. В то же время — и автор «Сочинений» проницательно подметил эту тенденцию — либеральная общественная мысль его эпохи подходила к социальным и научным теориям просветителей сугубо утилитарно, отчего великие идеалы становились «жалкими холодными истинами», неспособными противостоять натиску пошлости, духовного ничтожества, практицизма.

Главная мишень сатиры Леопарди — цивилизация XIX в., воплощенная в фетишах и мифах, неутомимо пропагандируемых либеральной прессой. Он низвергает общественные институты, политические и социальные идеи, нравственные ценности, признанные в его время неоспоримыми. Поэт осмеивает их с сарказмом, заставляющим вспомнить ядовитые насмешки Вольтера. Многие аспекты поэтики «Нравственных сочинений» свидетельствуют о глубоком усвоении Леопарди многовековой традиции философской сатиры.

Публицистичной и злободневной пародией на итальянскую действительность 20‑х годов стала поэма «Паралипомены к Батрахомиомахии». Используя мотив античной комической поэмы о войне мышей с лягушками, Леопарди возвращается к волновавшей его в юности гражданской теме. Но теперь, в сатирическом преломлении, она выливается в саркастические раздумья о политической обстановке в Италии начала XIX в., об уязвимости некоторых идеологических позиций, бытовавших в среде сторонников национально — освободительного движения, о состоянии просвещения, об уровне общественной мысли в это время. Гротескная картина изображенной в «Паралипоменах» Мышатии многозначна, при всей определенности ее политического пародийного подтекста. Для поэмы характерна подвижность жанровых границ, позволяющая Леопарди переходить от политического памфлета к пародии, лирическому раздумью и к фантастике, от одной поэтической тональности к другой.

Сатирическое канто «Палинодия» (1835) построено как ироническое «отречение» лирического героя от его мнимоложных суждений о XIX в. «Палинодия» проникнута романтически — непримиримым духом отрицания всех форм буржуазного прогресса, который и был, как чувствовал Леопарди, идеалом для либерального крыла Рисорджименто. Леопарди высмеивает поверхностные социальные требования и модные спиритуалистические теории, вдохновлявшие, в первую очередь, «умеренных» идеологов национального возрождения.