Том 6. Литература первой половины XIX в.

Польскому восстанию 1830 г. посвящен его роман «Польская семья» (1839). Писатель показывает столкновение противоположных сил — холодного расчета и горячей любви к родине. Оптимизм, вера в свое призвание характеризуют героя романа «Роберт Фултон» (1853). Изобретатель парохода предстает здесь человеком творческой фантазии, который вынужден преодолевать недоверие и враждебность для достижения своей цели. Тему трагического героизма, стойкости под ударами судьбы Хаук разрабатывает и в поэзии: в сборнике «Лирические стихотворения» (1842), в одах, балладах, содержащих фольклорные мотивы, а также в цикле романсов на историческую тему «Вальдемар Аттердаг» (1861).

Распространяющееся все шире увлечение северной романтикой разделял Николай Фредрик Северин Грундтвиг (1783–1872). Готовясь стать священником, молодой Грундтвиг увлекся поэзией Эленшлегера, новой немецкой философией Фихте и Шеллинга, творчеством Шиллера. Эстетические и религиозные взгляды Грундтвига, воспитанного в духе ортодоксального лютеранства, претерпевают изменение под влиянием романтического понимания истории. В его сознании христианство без резких противоречий уживалось с религией асов. Северная мифология и христианство были для него проявлениями общей религии: Один и Христос для него — оба сыновья одного верховного бога — отца. В работах «Об учении асов» и «Мифология Севера» (1808, перераб. в 1832 г.) он формулирует центральный конфликт «мировой драмы» — разрыв асов с верховным богом — отцом, чему соответствовал разрыв идеального и абсолютного у Шеллинга.

В драматургическом цикле «Картины упадка героической жизни на Севере» (1809), в который входят драмы «Горм Старый», «Харальд Блатан и Пальнатоке» и «Вагн Огесен, или Падение Ёмсборга», Грундтвиг стремился прежде всего к достоверности изображения исторического процесса. Автор назвал свои пьесы «картинами» или «диалогами».

Следующий драматургический цикл Грундтвига охватывает более ранний, дохристианский период скандинавской истории. Источником «Четырех картин борьбы норн и асов» (1811) была «Сага о Вельсунгах». Однако здесь проявились воздействие религиозного кризиса, пережитого писателем в 1810 г., и его переход на позиции позитивистского христианства. Теперь Грундтвиг выступает против положений идеалистической философии о существовании гармонии между противоречиями действительности, в особенности между добром и злом. Но во многом он еще остается под воздействием романтической эстетики. Для Грундтвига поэзия — это божественное откровение. Искусство для него не автономно, свое значение оно приобретает как проявление божественной воли. Поэт также выражает словами божественную волю, но не как инструмент, а как «сотрудник бога». Перу Грундтвига принадлежат многочисленные церковные песни, дидактические произведения, а также драмы, переводы саг и статьи о песнях «Эдды». В них автор ставил перед собой цель — воспитывать и обучать народ на примерах национальной истории и мифологии.

Стремясь воскресить в памяти народа его славную историю, он делал переложения на современный язык из Саксона Грамматика и «Эдды». Создал полную намеков на современность рифмованную хронику «Роскильде — Риим» («Roskilde Riim», 1814). Предназначенные для самой широкой читательской аудитории, эти работы много дали Грундтвигу — поэту в смысле овладения народным языком. Простотой и безыскусственностью отличается его лирический сборник «Северные куплеты» (1838), включающий в себя романсы, патриотические песни для народа. Обращенные к широким слоям народа, стихотворения Грундтвига 30–40‑х годов оптимистичны. Человек должен вести размеренную и деятельную жизнь, пишет он в «Открытом письме моим детям». Для Грундтвига — священника вера оставалась краеугольным камнем человеческого бытия. Он считал, что человек, осознав свое бессилие, должен преодолеть его с помощью веры. В своей просветительской деятельности он руководствовался выдвинутым им лозунгом: «Сначала человек, а потом христианин».

Грундтвиг создал учебники всемирной истории («Мировая хроника», 1812–1817, и «Руководство по всемирной истории», I–II, 1833–1843). Большое значение для дальнейшего развития культурной жизни Дании и других скандинавских стран имела задуманная им реформа народного образования, которая начала проводиться в стране с середины 40‑х годов. В основе учения Грундтвига о «школе для жизни» лежит его раннее увлечение просветительскими идеями и романтическая мечта об общескандинавском университете («О научном объединении Севера», 1839). Делая различие между «образованностью» и «ученостью», Грундтвиг предлагал преодолеть оторванность высшего образования от жизни и приблизить его к практической деятельности. В таком духе он хотел построить учебный процесс в академии в Сорё. Он призывал создавать школы для крестьян.

Родоначальник датского исторического романа Бернхард Северин Ингеман (1789–1862) в юности поклонялся Гофману и Вальтеру Скотту. Так же как и Грундтвиг, Ингеман верил, что героический дух народа «снова пробудится, и перед Данией откроется великое и прекрасное будущее». В стихотворениях «Вальдемар Великий и его дружина» (1824), «Королева Маргрет» (1836) он изображает переломные моменты скандинавской истории. Герои его романов «Вальдемар Победитель» (1826), «Принц Отто Датский» (1835) и другие выступают как символы и носители национального духа. Сюжет цикла романсов «Хольгер Датчанин» (1837) взят из народной книги о герое, проведшем много лет в странствиях и попадающем в заколдованную страну, которая переосмысляется Ингеманом как царство поэзии, где Хольгер исцеляется от тоски и меланхолии. Герой возвращается к людям, чтобы помочь возрождению страны. Роман Ингемана на современную тему «Дети деревни» (1852) проникнут национально — патриотической идеей. Герой его — талантливый музыкант — посвящает свою жизнь возрождению забытых народных мелодий.

В Дании театр издавна стоял в центре культурной жизни. На сцене королевского театра в Копенгагене шли как комедии Л. Хольберга, так и эффектные, но пустые представления по поводу официальных торжеств. Такая двойственность продолжала определять репертуар первой трети XIX в., включающий и романтические трагедии Эленшлегера, и эпигонские изделия его подражателей, официальные пьесы «на случай»: ставились блестящие водевили Хейберга и его ученика Херца, талантливые комедии Хострупа и пошлые пьески второстепенных авторов.

Эстетические взгляды Йохана Людвига Хейберга (1791–1860) формировались под влиянием французской комедии, а также драматургии Тика. Хейберг изучал и испанскую драматургию. Его зингшпиль «Венцы в Берлине», поставленный на сцене Королевского театра в 1815 г., принес ему известность, а написанные в 20‑е годы водевили «Апрельские шутки», «Рецензент и зверь» и «Неразлучные» закрепили успех. Водевили Хейберга высмеивали отдельные общественные институты, литературные школы, безответственных критиков, а также мещанство. Хейберг искал комическое не в характерах, а в ситуациях. Он гармонично сочетал текст и музыку, задавал и выдерживал до конца нужный темп.