Том 6. Литература первой половины XIX в.

Иззет Молла был автором стихов, созданных в юности и в зрелые годы и озаглавленных в его диване «Весна помыслов» и «Осень творений». Используя элементы живого разговорного языка, автор пытался сделать свою поэзию доступной пониманию широкого круга читателей. Стремлением упростить синтаксис и облегчить восприятие смысла отмечена суфийская (по сути и образной системе) небольшая его поэма «Цветник любви». Подлинную славу поэту принесло сочинение «Страдания в Кешане» (1825). В этой повести — путешествии в стихах (8 тыс. бейтов) и отчасти — в прозе сюжетными рамками служат события, связанные с первой ссылкой Иззета Моллы: его путь в Кешан (городок на юге Восточной Фракии), годичное пребывание там и возвращение в Стамбул. В ходе рассказа о перипетиях своей личной судьбы автор критически, иногда в острой сатирической манере или же с грустным юмором, говорит о жизни страны, о быте и нравах различных кругов общества в столице и провинции. Он рисует картины варварства провинциальной жизни, беззаконие властей и т. п. При этом поэт отмечает, что и на службе он сам всегда обличал казнокрадов и прочих нечестных людей. Книга проникнута острым чувством гражданственности.

Для этого многопланового произведения характерно сочетание давних литературных традиций и нового, получившего здесь яркое талантливое выражение. Иззет Молла включил в книгу самые разные по содержанию, форме и объему эпизоды и вставные рассказы, письма и документы (подлинные и вымышленные), пейзажные и портретные зарисовки, бытовые сценки и др. Богатое содержание получило как бы свободную форму выражения.

Восприятию этого сочинения помогали традиции «книг путешествий» (сейахатнаме) и мемуарной литературы, с их этикетными формулами, привычными приемами описания. Использование приличествующих случаю стихотворных форм (касыды, газели, кыта, рубаи), включенных в основную поэтическую форму — месневи, оживляет рассказ и вместе с тем расширяет привычные жанровые характеристики этих форм. Так, «Жалоба на мир и время» написана в издавна бытовавшей в турецкой и в ряде других ближневосточных литератур форме критики неправых порядков. Автор наполнил ее новым жизненным содержанием. Конкретность, близость к реальности характеризуют многие пейзажные и портретные зарисовки; этим, в частности, они отличаются от описания абстрактных красивых мест в средневековой поэзии и от традиций житийного изображения людей. Личность у Иззета Моллы обрисована в прямой зависимости от ее положения в обществе и от характера взаимоотношений ее с автором. Так, в панегирических тонах, в парадном стиле говорится о великом визире и других подобных фигурах. Тем более это относится к султану: в полной мере используются традиционные приемы изображения царственных особ, закрепленные за ними эпитеты, метафорические способы возвеличивания и т. п.

Важная роль в «Страданиях в Кешане» отводится вставным рассказам. Само их использование в контексте одного произведения традиционно. Здесь они связаны с общим сюжетом и обладают к тому же самостоятельностью, разнообразны по стилю и своим героям. Иззет Молла подчеркивает документальную точность изложения событий, датирует документы и письма, которые составляют значительную часть книги.

Это оказывается весьма органичным для укрепляющейся в турецкой литературе просветительской тенденции. Поэт принадлежал к реформаторам турецкого языка. Язык «Страданий в Кешане» относительно прост; лексика не перегружается сложнейшими арабскими и персидскими словосочетаниями, понятными лишь высокообразованному читателю, используются бытовые выражения, иногда проступает диалектная окраска.

В книге выведен новый тип лирического героя, наделенного яркой индивидуальностью, говорящего о своих личных делах с непривычной по тем временам открытостью (о тоске по дому, тревогах за оставленных в Стамбуле сыновей, беспокойстве из — за отсутствия писем, об опасениях за собственную безопасность в условиях ссылки и т. п.). Он защищает свое право быть самим собой, следовать в жизни избранным путем, не обращая внимания на наветы клеветников. Индивидуальное начало было тогда еще новым для турецкой литературы. Но главное здесь — широта авторских интересов, оценка отдельных фактов и явлений жизни с общественной точки зрения. Жанровая форма повести — путешествия позволила Иззету Молле рассказать и о времени, и о себе, разделявшем все тяготы сложной эпохи. К сочинению Иззета Моллы примыкает «Книга приключений» или «Жизнеописание» Зихни Байбуртлу (1795 или 1800–1859). Он был автором дивана стихов в метре аруз, куда вошли также написанные силлабикой в стиле ашугских песен строфические стихотворения кошма и дестаны. Это дало повод некоторым литературоведам (турецким и зарубежным) причислять Зихни к фольклорным поэтам. В месневи «Книга приключений» включены многие поэтические формы (касыды, газели, ряд строфических стихотворений) и прозаические отрывки. Сатирическими зарисовками из жизни разных социальных кругов столицы и провинции, осмеянием пороков высокопоставленных лиц, попытками расширить диапазон поэзии, упростить язык и во многом другом Зихни Байбуртлу был очень близок к позициям автора «Страдания в Кешане». По — видимому, здесь проявились весьма возможные контактные связи двух поэтов.

Если в XVIII в. передовая общественная мысль Турции проявляла себя прежде всего в сочинениях, близких по характеру авторских высказываний и манере письма к публицистике (в некоторых трактатах, в отдельных фрагментах посольских книг — сефаретнаме и др.), то в первой трети XIX в. эти взгляды уже отразились в художественных сочинениях, как, например, в произведениях Иззета Моллы и Зихни Байбуртлу.

Новое, связанное с наступающей в турецкой литературе просветительской эпохой, на первых порах сказалось в поэзии, впоследствии эта роль перейдет к прозе. Идеи, которые вскоре станут определяющими для всей культуры Турции, пока разделяли лишь некоторые писатели. Однако в творчестве ряда поэтов первой половины XIX в. получили дальнейшее развитие некоторые тенденции, веком ранее уже свидетельствовавшие о повороте в развитии литературы.

В русле формирующегося национального самосознания в турецкой литературе этого периода усилилась тенденция отображать народную жизнь в формах, близких народной поэзии. Потребность обновить литературу, приблизить ее к читателю обращала турецких писателей к фольклору.

Особенно популярными были шаркы. В духе этих мелодичных народных в своей основе песен также писал известный поэт Васыф Эндерунлу (ум. в 1824). Его стихи, непосредственные, порой окрашенные юмором, насыщены разговорными интонациями. Иногда традиционные формы используются для выражения нового содержания. Так, два его тахмиса (стихотворения, состоящие соответственно из 33 и 32 пятистиший, где пятая строка является своего рода рефреном, особым в каждой из двух частей) следуют традициям поэтических диспутов, а по сути являются бытовой юмористической новеллой в виде монологов — матери и дочери. Практичная мамаша пытается преподать дочери — невесте урок благонравного поведения: угождать будущему супругу, быть покорной его родне и т. п. Смелые озорные ответы девушки выдают совершенно иные взгляды на любовь и брак: она не собирается сидеть взаперти и считаться с запретами на любовь по велению сердца; и в будущем не станет служанкой мужу — она не раба, купленная за деньги. Бойкая речь девушки пересыпана острыми словечками и вольными шутками. В стихах часто юмористических есть достоверные описания обычаев и приметы стамбульской жизни средних слоев общества.