Том 6. Литература первой половины XIX в.

В полной мере различия национальных типов реализма могут быть раскрыты на материале всего XIX в. В первой половине столетия наметились лишь некоторые черты. Так, общая для реалистического исследования жизни этическая оценка осуществляется в английском, французском и русском реализме по — разному. У англичан осуждение зла почти обязательно сопровождается жизненным крахом воплощающего это зло персонажа: разорением, провалом интриги, разоблачением и т. д. Французские реалисты фиксируют насовпадение социальной и нравственной судьбы персонажей: социальное поражение поднимает человека на нравственную высоту, и, напротив, описание успеха в обществе есть форма морального осуждения. Русские художники предпочитают, чтобы приговор себе выносил сам герой в муках совести, в напряжении самопознания и самооценки. Русская литература уже в эту эпоху мерит человека необыкновенно высокой нравственной мерой, что станет весьма существенным для русского реализма второй половины века и определит его особое место и влияние на другие национальные варианты реализма.

Реалистический метод открыл искусству новые, грандиозные перспективы. Реализм не отказался от решения столь глубоко волновавшего романтиков вопроса о судьбе отдельного человека в бурях исторических событий и о судьбах каждой нации, о возможностях самораскрытия нации и личности, но при этом углубился в исследование сложного, диалектического характера исторических явлений. Отодвинув на второй план заботу романтиков о живописности и контрастности, реализм перенес центр тяжести на внутренние связи событий. Казавшаяся писателям — романтикам трагически неизбывной противоречивость массовых движений (Клейст, Эспронседа, польские романтики и др.) получает теперь иную оценку — более уравновешенную, учитывающую и историческую ограниченность, и скрытые силы массового порыва (Пушкин, отчасти Мериме). Тем самым была создана основа для более объективного, чем у романтиков, рассмотрения вопроса о месте человека в историческом процессе, о взаимоотношениях личности и массы, человеческой воли и стихии. Рождался новый, реалистический историзм, позволивший художникам приблизиться к глубокому постижению реальных движущих сил исторического процесса.

На сломе эпох, когда с европейской исторической арены уходил феодализм, а победивший буржуазный общественный строй уже выявил и свою неспособность обеспечить всеобщее счастье, и свою внутреннюю противоречивость, когда умы и души людей только что потрясла грандиозная и страшная революция, а уже неотвратимо приближались новые революционные схватки, — в эти насыщенные политическими событиями и работой общественной мысли десятилетия литература также напрягает свои силы, побуждаемая необходимостью угадать и понять движение истории, рассмотреть и оценить его ближайшие и отдаленные последствия. Центральным для художественных направлений эпохи стал вопрос о том, как человеку не только выстоять в этом необычайно обострившемся борении социальных сил, но и активно участвовать в историческом процессе, влиять на него, быть ли человеку, по выражению Гёте, «молотом» или «наковальней». Разные направления и художники выдвигали несходные ответы, нередко противоположные, но глубоко прочувствованные, сопряженные с эстетическими открытиями всемирного значения.

Картина литературного процесса в западноевропейских литературах первой половины XIX в. весьма своеобычна в сравнении с предшествовавшими эпохами. Убыстрился темп литературного (как и общественного) развития. Новые художественные направления складываются и достигают зрелости в относительно короткие сроки, исчисляемые теперь не столетиями, а десятилетиями. При этом появление и укрепление нового метода не означало полного изживания старого. Характерная черта эпохи — сосуществование художественных направлений. На протяжении нескольких десятилетий просветительская и классицистическая традиции, романтизм, а затем и реализм поддерживали отношения, в которых борьба и преодоление сочетались со взаимовлиянием. Каждое из направлений отстаивало свои принципы в полемике, утверждало их в манифестах и других программных заявлениях, но при этом на практике художники и особенно большие художники не были скованы программами. Творческое сознание обладало значительной свободой выбора, постоянно и целенаправленно обращалось к самым разным источникам, включая и разнообразные традиции прошлого, и поиски современников. Однако и в очень сложных литературных явлениях просматривается идейно — художественная доминанта, позволяющая понять, какому методу служили «присвоенные» элементы.

Стадиальная последовательность литературного развития хорошо известна: классицизм и просветительская традиция — романтизм — реализм. В европейских литературах параллельно шел также чрезвычайно важный процесс — становление революционно — демократической литературы. Истоки его — в агитационной литературе, и прежде всего в массовой песне Великой французской революции. «Марсельеза» Руже де Лиля, «Песнь отправления» М. — Ж. Шенье, народные «Карманьола» и «Ça ira» продолжали жить в классовых битвах века. Новые песни и агитационные стихи, сатира и публицистика рождались в политических схватках 20–40‑х годов. Революционно — демократическая литература приобретает общеевропейский характер, оказывает влияние на видных писателей эпохи.

Революционно — демократическая литература первой половины века не дает еще оснований говорить о формировании нового метода. В этом движении участвовали писатели — романтики, стоявшие на левых общественных позициях (Барбье, Гервег, Фрейлиграт, в значительной мере Веерт), писатели, чье творчество временами сближалось с реализмом (Беранже, Гейне, Бюхнер), поэты, стремившиеся продолжить и обновить революционно — классицистическую традицию (Моро). Новаторство революционно — демократической литературы в ту эпоху носит прежде всего идейно — тематический характер.

Такое яркое течение, как чартистская литература 40‑х годов в Англии, является характерным примером перерастания революционно — демократической направленности в революционно — пролетарскую. То же самое можно сказать о творчестве поэтов — песенников Французской революции 1848 г. Э. Потье и Ш. Жилля.

В острой критике противоречий буржуазного общества сказывалось влияние социалистических идей. В начале века то были идеи утопического социализма. На исходе периода становление революционной эстетики протекает уже в тесной связи с формированием взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса и их выступлениями по вопросам литературы в 40‑е годы.