Александр Бадак - Всемирная история в 24 томах. Т.1. Каменный век [гнусная калибрятина]

Разметив участок на десять квадратных метров вокруг гольцевого сооружения в центре барбарского холма, мы зачистили его вплоть до каменной вымостки...

С высоты трех с половиной метров перед нами открылся внутренний дворик храма».

В центре храма, на продолговатой площадке, находились два круга. По всей вероятности, они служили постаментами для статуй. Сбоку от них вертикально стояла каменная плита. Рядом с ней лежала другая. На верхнем ребре обеих плит были обнаружены углубления. Скорее всего, эти плиты служили опорами для какого-то сиденья.

Перед плитами располагался алтарь — каменный куб : квадратным углублением на верхней поверхности. Перед алтарем стоял камень с круглой выемкой, от которой открытый каменный сток спускался к отверстию в окружающей стене.

Таким образом, пришли к выводу археологи, на скамье Перед алтарем должно было восседать божество. Сюда люди приносили жертву на алтарь или совершали возлияния богу.

Действительно, раскопав яму перед алтарем, археологи нашли вперемежку лежащие жертвоприношения. Несмотря «а то, что в яме уже кто-то явно побывал, все же удалось обнаружить лазуритовые бусины, алебастровые вазы, медную птицу и, самое главное, медную статуэтку человека в той же молитвенной позе, что на печатях Месопотамии вIII тысячелетии до н. э.

Вероятно, обряды здесь происходили следующим образом. Богомольцы выстраивались в очередь, ожидая, когда жрец представит их восседающему на троне божеству. Дождавшись своей очереди, они возлагали жертвоприношения на алтарь и совершали возлияния вином, пивом, молодом или, может быть, даже кровью на камне с углублением. Одни из них молили о выздоровлении больного ребенка, другие о хорошем урожае или ловле, третьи о благе для своего сына и наследника и т. д. Люди, которые были побогаче, оставляли у стены дворика статуэтку, надеясь, что она будет напоминать богу о их молитвах.

Что же касается восседающего на троне божества, то,

как предполагают ученые, это вряд ли была статуя, поскольку скамья, вероятно, не смогла бы выдержать вес каменной скульптуры в рост человека.

Очень может быть, что идол был сделан из дерева, а затем обшит медью. Во всяком случае, археологами рядом было обнаружено много погнутых кусков медного листа с рядами дырочек, а также несколько сот медных гвоздиков, которые подходили к этим дырочкам.

Впрочем, как считают археологи, возможны и еще два варианта. Первый: на троне восседал верховный жрец — наместник бога. И второй: жертвы приносились пустому трону и невидимому божеству.

К сожалению, изображений божеств в Барбарском храме обнаружить так и не удалось. Были найдены только два загадочных фрагмента: часть плеча и часть руки известняковой статуи в рост человека, которые лежали в груде обломков меньшего и более древнего капища, очевидно, разрушенного теми, кто строил этот древний храм. Мало того, как считают археологи, это капище однажды уже навещали грабители и, возможно, самые ценные материалы они унесли с собой.

По всей видимости, медная статуэтка богомольца с большими круглыми глазами и бритой головой относится к периоду между 2500 — 1800 гг. до н. э. А одна из алебастровых ваз имеет отношение к типу, который был распространен в Месопотамии в конце III тысячелетия до н. э.

По мнению археологов, тонкие красные черепки, которые были как правило украшены низкими горизонтальными ребрами с просветом около двух сантиметров, принадлежали шаровидным горшкам с выпуклым дном и высотой тридцать-сорок сантиметров. Эти горшки, если судить по многочисленным осколкам, или были вообще без горла, так что яйцевидный сосуд завершался расширяющимся венчиком, или заканчивались коротким горлом с загибающимся наружу венчиком треугольного сечения.

Необходимо отметить, что барбарские сосуды были очень оригинальные, легко отличимые от сосудов, обнаруженных археологами в других древних странах. Вместе с тем, они очень напоминали сосуды, найденные несколько раньше в Диразском колодце.

Раскопки древнего храма продолжались.

Когда дворик храма был целиком расчищен, миру предстали три стоящие камня — один с объемным изображением бычьей головы. Все три камня имели сквозные отверстия.

Ни у кого из археологов не было сомнения, что здесь происходило заклание жертвенного животного.

Вскоре подтвердилась и догадка археологов, что храм трижды перестраивался, правда, с небольшими перерывами и одним и тем же народом.

По всей глубине раскопа можно было обнаружить одинаковые пузатые горшки, вылепленные из красной глины и украшенные горизонтальными ребрами. А в углу дворика второго по возрасту храма была найдена великолепная бычья голова, сделанная из меди. Как считают ученые, она представляла собой тип, родственный золотым и медным бычьим головам, которые были обнаружены в царских гробницах Ура, относящихся к 2500 — 2200 гг. до н. э.

Таким образом, эта находка позволяла более-менее точно определить возраст храма.

Вскоре барбарский объект изменился до неузнаваемости. К югу от храмового дворика было обнаружено несколько сооружений. Дальше — больше. «От южной стороны стены, — пишет Дж. Бибби, — прямо на юг спускались ступени. Идя по ним, мы испытывали волнение, какое неизменно внушают человеку ступени, ведущие в неизвестность. Однако после восьмой ступеньки лестница внезапно оборвалась. Дальше мы увидели стену, край которой был вровень с верхней площадкой лестницы. Вниз стена уходила намного глубже, чем уцелевшая нижняя ступенька, — на целых три метра. И она удивила нас своим необычным видом. С наружной, южной стороны — искусная кладка из тщательно подогнанного тесаного камня, а обращенная к лестнице внутренняя сторона — неровная, камни совсем не обработаны. Словно она не предназначалась для обозрения.

Так оно и было. Стена эта подпирала террасу; заполнителем служил белый песок. Выходило, что лестница старше стены, по ней поднимались в храм до того, как была сооружена терраса. Оставалось выяснить, куда по ней спускались».

Была расчищена опорная стена террасы, после чего археологи установили, что она продолжается на запад и на север. А вскоре была найдена и вторая лестница, которая шла навстречу первой в юго-восточном направлении. Подножия обеих лестниц могли бы столкнуться, если бы первая не оказалась отсеченной опорной стеной.

Археологи предприняли все усилия, чтобы побыстрее выйти на воображаемую точку соприкосновения двух лестниц, однако эта задача оказалась неосуществимой, поскольку вскоре лопаты наткнулись на кладку колодца.