Адриан Голдсуорти - Октавиан Август. Революционер, ставший императором

Там, в глубине Германии, отсутствовали широкие, подобающим образом мощенные римские дороги, и длинная колонна растянулась на десять или более миль, извиваясь как змея вдоль старых проезжих троп через перемешанные друг с другом леса, обработанные поля, луга и болота. Путь ее был предсказуем по той простой причине, что римлян вынуждали не отклоняться от этого маршрута. Местные проводники, предоставленные Арминием и другими племенными вождями, помогали римлянам найти дорогу, и колонна тяжело двигалась вперед, соблюдая лишь самые элементарные меры безопасности, а ее командир был уверен в том, что он в дружественной стране, и главным образом настойчиво стремился проделать путешествие до того времени, пока осенние дожди не превратили дорогу в болото. Вар не рассчитывал столкнуться с какой-либо опасностью, и потому не ждал ее; он надеялся, что разведчики, данные ему херусками и другими племенами, в достаточной мере предупредят его в случае, притом маловероятном, каких-либо волнений. Когда Сегест вдруг рассказал ему, что Арминий замышляет восстание, императорский легат не сделал ничего, без колебаний отбросив эту историю как попытку одного честолюбивого вождя дискредитировать другого. Арминий все отрицал и, в конце концов, он был римский гражданин и всадник, испытанный в своей преданности. Бо́льшая часть римлян, как и большинства имперских держав, старалась верить, что никто не станет отвергать очевидные преимущества объединения со своими завоевателями и пользования благами их «высшей» культуры и господства. [702]

Немного позже Арминий оставил колонну, пойдя якобы за тем, чтобы привести еще вспомогательные отряды, проводников или другую помощь. Вместо этого он отправился за тем, чтобы присоединиться к армии, собравшейся для нападения на римлян. В последующие дни небольшие группы членов племени начали совершать набеги на уязвимые части колонны, отходя прежде, чем римляне могли организовать какую-нибудь оборону. Археологические раскопки в Калькризе, возле Оснабрюка, позволяли выявить место, где, вероятно, была устроена главная засада в ходе серии атак, предпринятых на расстоянии приблизительно двадцати или около того миль, и указывают на тщательные приготовления Арминия. Он выбрал узкий проход в качестве естественного места для закупоривания, там, где путь проходил через луга с лесистыми холмами по одну сторону и болотистой местностью по другую. Используя природные условия, германцы валили деревья, чтобы замедлить движение колонны, копали траншеи, чтобы помешать римлянам свернуть на другую тропу и избежать засады, и обносили еще с одной стороны дорогу наклонным валом среди деревьев длиной в 500 ярдов. Сделан он был частью из дерна, а частью из грунта, и явно эти оборонительные сооружения вселяли мысль о возведении таковых легионами в силу установившийся практики. [703]

Арминий многое изучил благодаря своей службе в римской армии и теперь использовал эти знания с беспощадной ловкостью. Он обеспечил избрание Варом этого пути, а приготовления к засаде должны были занять дни или, что более вероятно, недели. Обстоятельства складывались далеко не в пользу римлян, и сделались еще хуже, когда полил сильный дождь, затормозивший все, потому что дорога превратилась в месиво, и управляться со снаряжением стало затруднительно. Вар совершенно не справлялся в этих критических обстоятельствах. Сначала он приказал поджечь бо́льшую часть обоза с багажом – поступок, который, вероятно, посеял нервозность. Предпринимаемые быстрые атаки продолжали терзать колонну, воинов все больше охватывало ощущение безнадежности. Когда они достигли тщательно подготовленного места для засады в проходе, атаки стали сильнее – стена германцев имела несколько устроенных в ней проходов для вылазок, чтобы дать возможность воинам бросаться вперед, а затем отходить в свое убежище. Хотя она была не более пяти футов высоты, этого оказалось достаточно, чтобы улучшить условия для нападения, поскольку давало воинам, сражавшимся на ней, значительное превосходство в высоте. Окруженные в узком проходе и атакованные сразу с нескольких сторон, римляне изо всех сил старались действовать в этом сражении согласованно. [704]

Возможно, незаурядный полководец еще и нашел бы выход из такой ситуации, установив в достаточной степени порядок среди этого хаоса, чтобы предпринять согласованную атаку на неприятеля. Вар был не таким человеком, притом он с самого начала утратил самообладание. Один из его подчиненных увел кавалерию, которую окружили и перебили в другом проходе. Самого Вара ранили (насколько серьезно – мы не знаем), и вскоре после этого он вместе с несколькими другими старшими командирами совершил самоубийство. Таким же образом убил себя его отец после битвы при Филиппах, но в то время, как римская аристократия могла приходить в восхищение от самоубийства тех, кто оказался на стороне побежденных в гражданской войне, такое было недопустимо для полководца, ведущего армию против чужеземного врага. Если командующий впадал в отчаяние, то это вовсе не поддерживало у его людей желания продолжать битву. Некоторых оказавшихся в окружении, включая нескольких старших командиров, пока другие спасались бегством, германцы перебили, не встречая сопротивления. Немногие еще сражавшиеся предпринимали отчаянные попытки прорваться через стену и ускользнуть из западни. Во время битвы участки вала обрушились, и раскопки дают красноречивую картину последних тяжелых схваток. Был обнаружен скелет мула, и тот факт, что висящий на его хомуте колокольчик был набит свежевырванной с корнем травой, чтобы заглушить его звук, намекает на попытки произвести атаку в тишине под покровом темноты. Останки еще одного мула нашли там, где он перелез через стену и затем, упав на другую сторону, сломал себе шею. [705]

Попытки бежать не удались, и люди Вара гибли один за другим. Множество пленных вскоре присоединились к ним, будучи в благодарность богам за победу принесены ликующими германцами в жертву. Остальных обратили в рабов – позднее некоторые из них убежали или были освобождены за выкуп и стали рассказывать истории об ужасных событиях тех дней. Вара подвергли спешной, но безрезультатной кремации, и его захороненные останки выкопали и осквернили. Были захвачены три легионных орла, а равно и много других штандартов, и большая добыча в виде доспехов, оружия и другого снаряжения. Трофеи, доставшиеся германцам в результате победоносного сражения, были разделены между племенами или отправлены другим, чтобы побудить их присоединиться к восстанию. Голову Вара послали Марободу; король маркоманов предпочел сохранить мир с Римом, но испугался Арминия как соперника и потому послал этот ужасный предмет римлянам. В конце концов, его доставили в Рим, должным образом кремировали и подобающим образом похоронили. [706]