Георгий Бердников - Том 3. Литература эпохи Возрождения: XIV — первой четверти XVII вв.

Из среды Острожской школы и приверженцев «главы православных» князя Константина Острожского в конце XVI в. появились антикатолические памфлеты анонимного автора, называвшего себя Клирик Острожский, «Историа о листрикийском, то есть о разбойническом Ферарском або Флоренском синоде» и «Отписи» Ипатию Потию, которые также пользовались большим успехом среди православного населения.

В разгаре религиозной и идеологической борьбы накануне и после Брестского собора выступил и один из выдающихся представителей полемической литературы Иван Вишенский (приблизительно 1545/1550—1620/1630). Выходец из Западной Украины (местечко Судова Вишня близ Львова) Иван Вишенский половину своей жизни провел на Афоне (Греция), который в то время стал своеобразным центром православия. Оттуда он и посылал свои послания-произведения на Украину, выступая в них против государственной и политической системы феодально-крепостнической Речи Посполитой. Как и его современники-полемисты, Иван Вишенский страстно встал на защиту обездоленных земляков, изобразив картины жизни и быта трудового народа, призывая народ к гуманности, справедливости и сплоченности в борьбе против врагов.

Дошло 16 произведений писателя в разных списках, часть из которых он переписал в специальную «Книжку», вероятно готовя их к печати по примеру острожской «Книжици» (1598), где было помещено единственное прижизненно опубликованное его «Писание к утекшим от православное веры епископом» (1598) — одна из острейших инвектив против светских и духовных феодалов-крепостников. К лучшим произведениям полемиста следует также отнести «Писание до всех обще, в Лядской земли живущих» (1588), «Извещение краткое о латинской прелести» (1588–1598), «Обличение диавола — миродержца» (1599–1600), «Краткословный ответ Петру Скарге» (1601), «Зачапка мудраго латынника с глупым русином» (1608–1609), название которых свидетельствуют об их направленности.

Вообще, о чем бы ни писал Иван Вишенский, к кому бы он ни обращал свои послания, какие бы проблемы общественной жизни ни поднимал, он пытался доискаться «следа существа правды» и высказывал свои мысли просто и без «баснословия»; лишь бы они были понятны широким слоям, для чего, кстати, даже предлагал методику чтения своих произведений в предисловии «О чину прочитания сего писания» к упомянутой «Книжке». Писатель обращался почти ко всем жанрам современной полемической литературы — посланию, памфлету, трактату, диалогу. Язык его произведений взволнован, приподнят, риторически образен; особенно удавались ему имитация диалога, сочетание юмора с едкой сатирой, соединение книжного языка с простонародным, где он показал себя мастером неологизмов и фразеологизмов. Все это привлекло к наследию Ивана Вишенского внимание многих исследователей, среди которых прежде всего следует назвать И. Франко, автора многочисленных работ о Вишенском. В монографии, посвященной жизненному и творческому пути полемиста, Франко писал: «Первая и отличительная черта характера Вишенского — это живое чувство и живая фантазия, т. е. то, что делает поэта, пропагандиста, агитатора. Вся натура его рвется к горячей любви, сильной ненависти, глубокому уважению, равнодушных, холодных отношений к людям или идеям он не знает».

Мировоззрение Ивана Вишенского было прогрессивным, хотя и не лишенным противоречий (борьба взглядов религиозно-аскетических и гуманистических, традиционных и новаторских). Солидаризуясь с массами родного народа, Иван Вишенский обращался к иезуитам, униатам, польскому королю, папе римскому, к мелкой и крупной шляхте с гневным предостережением: «Не надейтесь, папы римские, кардиналы, арцибискупи, бискупи и всякое лживое священство латинского почту! Не надейтеся, власть мирская, король и всякое преложенство и всяк послушник папы римского, як з вами ни в чом ся соглашати православные не хощут и папе поклонитися не изволят. Не надейте ж ся ныне, не надейтеся завтра, не надейтеся по завтрию, в приидущее время и в веки веков».

Заметными произведениями полемической литературы являются также памфлет «Пересторога зело потребная на потомные часы православным христианам» (1606) анонимного автора и большой трактат «Палинодия, или Книга обороны» (1619–1622) Захарии Копыстенского (ум. 1627). Оба сочинения в свое время не были напечатаны, однако пользовались популярностью благодаря подкрепленному историческими фактами изображению подготовки и проведения унии, а также ее последствий для «росского» народа.

Если автор «Перестороги…» больше останавливается на разоблачении закулисной истории организации Брестского собора, очевидцем и участником которого он был, а также на характеристике епископов-«отступников», то Захария Копыстенский в своей «Палинодии…» доказывает безосновательность учения о первенстве папы, рассказывает о прочных взаимоотношениях русской церкви с греческой, полемизирует с иезуитом Л. Кревзой, против которого и написал трактат. Захария Копыстенский восхищается мужеством и отвагой запорожского «рыцарства» в борьбе с турками, вспоминает и «о деяности россов Великой Росии, як народ той яфето-росский и доселе квитнет». Стиль и язык произведений просты, пересыпаны народными поговорками, меткими остротами, иронично-сатирическими фразеологическими оборотами, диалектизмами и полонизмами, хотя в общем изложение спокойное, летописно-степенное.

Среди других выдающихся украинских и белорусских публицистов писал полемические произведения и сын Герасима Смотрицкого — Мелетий Смотрицкий, но сначала в защиту православной церкви («Тренос», 1610), а потом, разочаровавшись в ней, перейдя в лагерь униатов, против нее (см. о нем в главе «Белорусская литература»).

На последнюю четверть XVI и начало XVII в. приходится новое явление в литературном процессе — первый этап развития книжного украинского стихосложения, который не без основания связывают с началом печатного дела на Украине и с более интенсивным развитием школьного просвещения. В братских школах большое внимание уделяли изучению пиитики и риторики, составлению и чтению религиозно-морализаторских стихотворений по образцам греческой, римской и польской литератур. Изучались также метрическая и силлабическая системы стихосложения, которые авторы тогдашних «просодий», как тогда называли совокупность правил стихосложения в греческо-славянской грамматике — «Грамматике» (Львов, 1591), грамматиках Лаврентия Зизания (1596), Мелетия Смотрицкого (1619), — пытались перенести и на восточнославянскую почву. Но ни метрическая, ни силлабическая системы, хотя они долго искусственно культивировались школой, не привились в украинской версификации, отличавшейся подвижным ударением в словах, и с появлением новой литературы отмерли, а основной стала силлабо-тоническая система.