Николай Непомнящий - Люди и динозавры

За пределами скандинавских стран вызывают интерес многочисленные былички о белорусских озерных цмоках (змеях или драконах). Один из самых известных цмоков, по преданию, жил в Лепельском озере, входящем в состав водоемов белорусского Поозерья. Территории эта, сформировавшаяся в последний ледниковый период, изобилует великим множеством больших и малых озер. Некоторые из них сообщаются между собой протоками и подземными каналами. Известны две основные разновидности цмоков — «сухопутная» и «озерная». Последнего еще называют цмок-фока, поскольку в переводе с древнегреческого «фока» (Фωκας) переводится как «тюлень». Именно на этого зверя более всего похож водяной цмок Поозерья.

Описание фоки как нельзя лучше соответствует скандинавскому скримслу — морскому змею с головой тюленя, длинной шеей, большими плавниками в форме весел и горбатой спиной. Шведские и норвежские моряки считали появление скримсла на поверхности моря или озера добрым знаком. В этом «суеверии» присутствует своя сермяжная правда — чуткая рептилия не появлялась на поверхности во время ненастья или в его преддверии. По всей вероятности, и скримсл, и озерный цмок — небольшие озерные плезиозавры, которые наводняли озера Европы еще в XV–XVI вв. Особенно много таких животных видели в Уэльсе — многие валлийские короли хвастались убийством озерных чудовищ. Это обстоятельство нашло свое отражение на флаге Уэльса, центральную часть которого украшает изображение дракона.

Сохранились свидетельства более тесных и к тому же практически современных контактов между человеком и озерными цмоками. Будто бы в 1765 г. во время посещения Великого княжества Литовского известный уроженец Венеции, связанный с итальянской магико-герметической традицией, Джакомо Казанова (1725–1798) по пути к Екатерине Великой специально навестил Лепельское озеро, чтоб пообщаться с озерным цмоком. И это якобы ему удалось. Говорят, их общение длилось несколько часов, после чего прославленный авантюрист, путешественник, ловелас и разведчик несколько дней пребывал в весьма задумчивом настроении. Настоящее содержание их «беседы», разумеется, осталось неизвестным широкой публике. Владимир Орлов утверждает, что примерно в те же годы в гости к цмоку наведывалась и официальная фаворитка французского короля Людовика XV маркиза де Помпадур.

Имели ли место таковые контакты на самом деле или нет, но белорусские цмоки, известные и другим славянским народам (болгарам, словенцам, полякам, чехам и словакам) в отличие от западноевропейских драконов не представлялись враждебными человеку. Лепельский краевед Владимир Шушкевич в 1969 г. записал со слов своей бабушки Аннеты Михайловной Шушкевич (1899–1975), проживавшей в деревне Веребки, следующую легенду о свадебных благословениях цмока: «С детства слышала небылицы, будто в деревню Волова Гора с Лепельского озера в день свадьбы кого бы то ни было из сельчан обязательно приплывает по рекам Эссе и Береще, озеру Береща и Березинскому каналу змееподобное чудовище по имени Цмок. Делает он это ради того, чтобы получить угощение со свадебного застолья. Ровно в полночь жених и невеста уходили со свадьбы на дамбу Березинского канала и в самый глубокий омут, где якобы уже ожидал разносолы и выпивку Цмок, выливали самогон и бросали закуску. Одновременно просили у чудища благословения на будущую совместную жизнь. Делали это полулегально, поскольку церковнослужители не одобряли почитания мифического существа. Однако никто не отваживался нарушать обычай. Говорят, что молодые даже слышали, как после угощения пьяный Цмок бушевал в омуте и на местном диалекте благословлял будущую семью».

В статье «Хто такi Цмок?», опубликованной 9 января 2012 г. на сайте газеты «Лепельсю край», Шушкевич приводит два самых последних свидетельства наблюдения белорусских цмоков. Первое из них принадлежит ученице гимназии, музыкальной и художественной школы, второкласснице Насте Щербач: «Летом была в школьном лагере. Каждый день ходили купаться на городской пляж. Для нас специально была натянута ленточка, за которую запрещалось заплывать. Я решила поднырнуть под ее, раскрыла глаза в воде и испугалась: на меня добрыми голубыми глазами смотрело страшное существо, красное, подернутое слизью, с белым чешуйчатым животом, длинным хвостом, с торчащими ушами. От страха я опустила глаза ко дну и увидела два больших, в крапинку, яйца, много большие, чем страусиные. Но в легких не хватило воздуха, и я вынырнула. На берегу не поверили, что я видела Цмока». Отметим, что сочетание доброго взгляда и отталкивающего внешнего облика (а-ля шумерские аннедоты) делает это свидетельство весьма достоверным.

Второе свидетельство принадлежит художнику и преподавателю школы искусства Игорю Будревичу: «В большом Полсвиже на агроусадьбе “Полсвиж” Василия Шкиндерова проходил Фестиваль дударской музыки. Огромное количество народу собралось. Мы с Иваном Будичем заметили, как за забором, в еловой аллее, две тени медленно продвигаются. Подкрались — и глазам своим не поверили. Расположенные там старинные сельскохозяйственные машины осматривали… два Дракона. Мы так и замерли на месте, чтобы не напугать озерных пришельцев. Они потрогали лапами-ластами заржавевшие экспонаты Василева частного музея крестьянского быта и в обход Фестиваля медленно зашагали к озеру Полсвиж. Разгоряченные дударской музыкой и экзотическими угощениями люди так и не заметили едва заметные тени добрых чудовищ. А мы с Иваном на следующий день взялись вырезать из дерева тех бесов такими, какими их видели. Показали работу гостям-минчанам, а те выпросили их у нас. Сейчас, может быть, где в Свислочи или Слепянке живут, а то и вовсе за границу перебрались лепельские Драконы».

О том, что в подмосковных Медвежьих озерах водится какая-то «нечисть», заговорили еще 30 лет назад. Житель деревни Мальцево Федор Кузьмич Караухов во время рыбалки видел существо, похожее на тюленя и передвигавшееся по озеру со скоростью моторной лодки. Больше всего повезло Марии Тимофеевне Любавиной, рассмотревшей его с близкого расстояния: длинный язык в беззубой огромной пасти, маленькие глазки-буравчики. По ее словам, «зверь» любил забираться в камыши и жевать их. Некоторые утверждают, что пожилая женщина даже подкармливала местную «несси» сухим хлебом. Но Мария Тимофеевна умерла, родственников у нее не осталось, и прояснить странную историю приручения озерного чуда не удалось.

Старожилы помнят, что сюда не раз приезжали ученые-палеонтологи, что-то замеряли, ныряли с аквалангами. Сотрудники Палеонтологического института тогда, впрочем, так и не нашли никаких следов древних животных.