Елена Галкина - Юго-Восточная Европа в представлении арабских географов IX в.

Ибн Хордадбех же (точнее, его источник) ясно указывает, что река ас-Сакалиба непосредственно впадает в Каспийское море. Следовательно, в сочинении Ибн Хордадбеха рекой ас-Сакалиба является, по крайней мере, нижнее течение Волги, которое входило в понятие «Итил» средневековых восточных источников. Признанию этого очевидного факта мешает то, что на Волге в IX в. не существовало большого славянского анклава, в то время как на Дону известна безусловно славянская боршевская археологическая культура. Однако ареалом распространения этой культуры является лесостепное Подонье (побережья Верхнего Дона, Хопера, Воронежа [Винников, 1984], отстоящее от волока Дон — Волга на многие сотни километров. Это пространство не пустовало: его занимали племена степного и лесостепного вариантов салтово-маяцкой археологической культуры [Плетнева, 2000, с.241 (карта)]. Хотя сама салтово-маяцкая культура традиционно считается большинством археологов государственной культурой Хазарского каганата [Афанасьев, 2001, с.5–15; Плетнева, 2000, с.7–23], степь и лесостепь Подонья и Подонцовья населяли этнические аланы и праболгары [Гинзбург, 1958, с.294–307; Кондукторова, 1980, с.95–96], по уровню материальной культуры и торговли значительно превосходившие славян-боршевцев [Древняя Русь…, 1985, с.400; Терехова, Розанова, Завьялов, Толмачева, 1997, с.159–214]. При таких реалиях было бы весьма странно со стороны восточных торговцев и путешественников называть нижнее и среднее течение Дона «Славянской рекой», если главную роль в торговле и ремесле играли здесь аланы, праболгары и хазары.

В то же время в пользу того, что под «Славянской рекой» и в хрониках походов Марвана, и в труде Ибн Хордадбеха понималась Волга или ее часть, свидетельствует именование Алмуша, верховного правителя Волжской Булгарии начала Х в., малик ас-сакалиба на протяжении всей «Записки» Ибн Фадлана [Ковалевский, 1956, с.121–148]. Поскольку Ибн Фадлан лично посещал Поволжье в составе посольства 921–922 гг., сомневаться в достоверности сведений не приходится. Справедливо замечено, что малик ас-сакалиба является титулом, а ас-сакалиба как этнос в «Записке» фактически не присутствуют [Ко-валевский, 1956, с.15; Мишин, 2002, с.30]. На происхождение этого титула проливают свет исследования археологов А.П. Смирнова, И.Б. Васильева, Г.И. Матвеевой, доказавших наличие славянского массива в Самарском Поволжье в рамках именьковской культуры V–VII вв. [Смирнов, 1962, с.165; Васильев, Матвеева, 1986, с.149–150]. Уровень материальной культуры именьковцев был выше, чем славян Поднепровья. В.В. Седов же недавно показал, что после прихода в Среднее Поволжье булгар-кочевников не все славяне покинули свои поселения, как считалось ранее. Многие остались и постепенно были ассимилированы 쐦улгарами. При этом роль славян в оседании булгар, освоении ими земледелия была огромной. Археолог полагает, что во времена Ибн Фадлана в Волжской Булгарии еще существовали славяне как особый этнос (с которым, однако, арабскому миссионеру не удалось встретиться в его путешествии) [Седов, 2001, с.61–68]. Но титул «малик ас-сакалиба», который носил Алмуш, был скорее воспоминанием о роли славян-именьковцев в этом регионе в прошлом. Тогда славяне, еще не смешавшись с булгарами и, очевидно, не впав в окончательную зависимость от них, проводили самостоятельную политику и были наиболее заметными среди народов, на которые совершил набег Марван в «землях, расположенных за страной хазар». Именно в VII — начале VIII в., когда массовые миграции булгар в Поволжье еще не состоялись [Казаков, 1992, с.323–331], Волга в нижнем и среднем течении вполне могла восприниматься как «Славянская река». Из хроник арабо-хазарских войн это название перешло в труды Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха. Потом это название исчезает, поскольку основную роль на Волге стали играть хазары и булгары.

И в то же время анахронизмы переплетаются в сочинении Ибн Хордадбеха со сведениями IX в. Практически сразу за упоминанием «реки, текущей из страны ас-сакалиба» географ приводит цитату из дивана, посвященного аббасидскому военачальнику конца IX в. Исхаку ибн Кундаджу ал-Хазари [Заходер, 1962, с.173]. В этой цитате упоминаются города хазар Хамлидж и Баланджар, после чего Ибн Хордадбех перечисляет народы и государства Восточного и Центрального Кавказа, расположенные за Дербентом [Kitab al-Masalik… auc-tore… Ibn Khordadbeh…, 1889, p.124]. Кроме того, описывая «диковинки» мира, географ рассказывает об экспедиции Саллама ат-Тарджумана к легендарной стене Гога и Магога, организованной в правление халифа ал-Васика (842–847). Исходным пунктом экспедиции был Тбилиси, откуда путешественники проследовали через владение ас-Сарир, земли аланов, Филян-шаха и хазар в Азию [Kitab al-Masalik… auctore… Ibn Khordadbeh…, 1889, p.163]. Но все эти сведения не выходят за пределы Кавказа. Даже при описании маршрута Саллама почему-то не упоминается Волга, которую путешественники обязаны были пересечь на пути из страны хазар к стене Гога и Магога, в которой обоснованно видят Китайскую стену [Ибн Хордадбех, 1986, с.46]. Исходя из этого, современных сведений о том, что находится севернее Кавказа, Ибн Хордадбех не имел.

Несмотря на активные и прочные торговые связи, развивавшиеся между Халифатом и Юго-Восточной Европой с конца VIII в. и столь ярко отраженные в нумизматике и археологии, арабские географы IX в. далеко не всегда использовали современную информацию об этом регионе. В астрономической ранней географии, наиболее консервативном направлении, преобладали данные, которые датируются эпохой до окончания Великого переселения народов. В географической литературе описательного характера арабские средневековые ученые использовали более широкий круг источников, отдавая предпочтение данным исламской эпохи. Прежде всего использовалась информация, полученная в ходе контактов с Византией и арабо-хазарских войн второй половины VII — первой половины VIII в. Данные, которые можно датировать IX в., отрывочны и незначительны. Единственным народом восточноевропейских степей, о котором арабские авторы IX в. имели четкое представление, были хазары. Попытки некритического соединения сведений, полученных в разное время по различным путям, порождали весьма причудливые книжные конструкции вроде «Хазарского моря» и «Славянской реки» Ибн Хордадбеха, далекие от реальной ситуации IX в. Такая степень информированности географов, отраженная в сохранившихся трудах, мало согласуется с многочисленными находками восточного импорта в регионе. Это несоответствие может свидетельствовать, с одной стороны, о том, что торговля между Халифатом и народами Юго-Восточной Европы, как правило, не велась напрямую арабскими купцами, а осуществлялась через посредников из числа местных жителей. Такую роль, в частности, выполняли торговцы-русы, чей маршрут зафиксирован Ибн Хордадбехом. Поэтому привлекать данные этих источников для исследования исторических процессов на территории Юго-Восточной Европы IX в. необходимо с большой осторожностью.