Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Тем самым реально австрийские позиции атаковало еще меньше солдат, чем предполагалось, исходя из плана маршала Массена.

Первыми перешли в наступление на австрийцев войска левого фланга. Около 11 часов утра генерал Молитор двинулся на высоты Колоньоло, где возвышались мощные австрийские редуты. Но едва только его полки подошли к подножию холмов, как вдруг на него сверху буквально обрушились 10 австрийских батальонов. Эта атака была совершенно неожиданна, но французы хладнокровно встретили ее огнем в упор и штыками. Австрийские солдаты повернули вспять и в скором времени исчезли там, откуда они появились, а Молитор привел в порядок свои полки. Первая бригада под командованием генерала Лоне бесстрашно пошла прямо на редуты. Генерал Молитор докладывал в своем рапорте: «Наши войска двинулись на высоты Колоньоло с пылкой отвагой и скоро достигли первых укреплений врага. Уже два орла 5-го полка были водружены над неприятельскими редутами, третий был разбит пушечным выстрелом, а знаменосец убит, собирая его обломки. 60-й полк уже спустился в ров самого мощного редута и поднимался на его валы, когда я заметил, что генерал Валори с 79-м полком отстал от нас, а мои тылы атакованы вражеской кавалерией» 7.

Было ли причиной неудачи только то, что один из полков не поддержал вовремя атаку? Скорее всего, наступление просто-напросто захлебнулось под градом австрийских пуль и картечи.

Что касается 79-го линейного, то его командир полковник Годар был просто возмущен рапортом Молитора. Дело в том, что в момент наступления на редуты австрийцы произвели мощную контратаку против правого фланга дивизии, где шел 79-й полк. «Я начал свое движение с 14 ротами фузилеров, — вспоминал Годар, — против вражеской колонны численность 4—5 тыс. человек, которая двигалась от большой дороги, чтобы поддержать своих стрелков. Подойдя на 150 шагов к неприятелю, я приказал дать залп из всех ружей, а затем мы бросились в штыки скорым шагом. Разгром врага был полным. Мы захватили в плен 1200 солдат и около 40 офицеров» 8.

Несмотря на всю свою отвагу, дивизия Молитора, в которой было всего лишь 12 батальонов, не смогла совершить чуда — разбить 20 батальонов неприятеля, стоявшего на сильнейших позициях за линией мощных редутов. Солдаты Молитора отступили. Сам генерал докладывал: «Я должен считать себя удачливым, сумев отразить наступление правого крыла австрийцев и сорвав наступательные планы численно превосходящего меня неприятеля. С этого момента я занимался тем, что удерживал войска на позициях, которые они заняли, и прогонял неприятеля с моих тылов...» 9Иначе говоря, после неудачной атаки на высоты бой на левом крыле французов постепенно прекратился. Молитор не мог больше идти вперед, а австрийцы также не решались на контратаку.

Однако самый главный бой завязался в центре, в районе деревень Гомбионе, Кальдиеро и Стра. Здесь наступали французские дивизии Дюэма и Гардан-на. Дивизия Дюэма действовала, построившись в две линии батальонных колонн. Впереди в стрелковой цепи двигался 14-й легкий полк. Едва французы продвинулись на несколько сот метров вперед, как подобно тому, как это произошло на левом фланге, навстречу им ринулись в контратаку австрийские батальоны под предводительством князя Рейса. Одновременно генерал Нордман атаковал французскую дивизию с юга. Отчаянный бой завязался вокруг деревни Гомбионе и на подходе к Кальдиеро. Австрийцам удалось отбросить французов почти до самых исходных позиций.

Почти в это же время дивизия Гарданна, которая двигалась вдоль шоссе на Стра и Кальдиеро, была контратакована войсками Бельгарда и также откатилась назад. Массена вынужден был ввести в бой гренадерские батальоны из резерва. Генерал Гарданн и адъютант главнокомандующего Сибюэ увлекли за собой пехоту в штыковую атаку. Французы опрокинули неприятеля и ворвались на его плечах в Кальдиеро. Первая бригада дивизии Дюэма отбила у неприятеля Гомбионе. В Стра, Кальдиеро и Гомбионе бушевала кровавая штыковая схватка. В результате, завалив трупами эти деревни, французская пехота начала выдвигаться из них, чтобы штурмовать редуты. Но с высот Монте Рокка и Монте Санта-Марта их засыпали ядрами и картечью, а эрцгерцог бросил в атаку свежие батальоны Бельгарда.

Снова Кальдиеро стало местом кровопролитнейшего боя. Бельгард построил свои войска глубокими колоннами, и они решительно вступили в дело. Французы снова были отброшены, а густые колонны австрийцев, несмотря на потери, продолжали неумолимо продвигаться вперед. «В 4 часа дня наша армия была отброшена на всех пунктах, — вспоминал генерал Гюго (отец знаменитого писателя), тогда командир батальона. — Наш 20й полк, входивший в бригаду Эрбена дивизии Дюэма, был брошен вперед с единственной целью — остановить противника, многочисленные отряды которого выходили из Кальдиеро. Второй и третий батальоны были опрокинуты, едва они развернулись, так же как и 102-й линейный полк. Четвертый батальон, которым я командовал, оставаясь стоять в сомкнутой колонне, продержался перед лицом победоносного врага...» 10

Центр французской армии прогнулся под давлением превосходящих сил. Но маршал Массена ввел в дело все оставшиеся батальоны гренадер. По его приказу батарея конной артиллерии, выдвинувшись в галоп, развернулась справа от австрийских колонн и открыла ураганный огонь картечью. Конные егеря д'Эспаня обрушились на противника, слева. Используя замешательство неприятеля, дивизия Гарданна снова сомкнула ряды и вместе с гренадерами пошла на врага в лоб. Массена с офицерами штаба лично бросился в гущу боя. Вокруг героя собирались рассеянные отряды, и французская пехота сошлась с австрийцами в кровавой штыковой схватке.

Солдаты с обеих сторон был так разгорячены боем, что никто не давал пощады. Со стороны австрийцев пример отваги подавал эрцгерцог Максимилиан, который также сражался в первых рядах. Однако, несмотря на все его мужество, австрийские колонны снова были опрокинуты, а французы ворвались в Кальдиеро. Однако выйти из заваленной мертвыми телами деревни и продолжить наступление было невозможно. Австрийская кавалерия бешено атаковала, с редутов била артиллерия.

«В то время, когда пехота, которую мы опрокинули, строилась у подножия укреплений, — писал Гюго, — мы увидели позади деревьев многочисленные вражеские эскадроны, которые тронулись, чтобы пойти на нас в атаку. Я тотчас же привел в порядок мою колонну и все в том же сомкнутом боевом порядке я двинулся на них, видя, что местность представляет для кавалерии множество препятствий. Нас заметили с вражеских редутов, и вся их артиллерия сосредоточила свой огонь на моем батальоне. Хотя почти все ядра пролетали над нашими штыками, половину моих барабанщиков разорвало в клочья взрывом гранаты*, упавшей прямо в середину их группы. Внезапно вражеские эскадроны остановились... Мы поняли, что их задержало какое-то препятствие... Скоро мы вышли прямо на них и увидели, что они встали перед канавой, представлявшей из себя русло пересохшего ручья... Я тотчас же развернул батальон в линию за этим препятствием и открыл огонь по неприятелю с 20 шагов... Кавалерия, чтобы избежать своей полной гибели, бросилась назад в беспорядке, но едва она исчезла, как вокруг нас засвистела картечь с редутов и мы все попрыгали в канаву, чтобы укрыться от нее и в то же время чтобы открыть огонь по вражеским стрелкам» 11.