Олег Соколов - Армия Наполеона

Г-н маршал категорически запрещает войскам входить в город с оружием, по городу могут передвигаться команды, посланные за продовольствием (без оружия).

* Генерал Ромёф - начальник штаба корпуса Даву.

** Генерал Дессе - командир 4-й дивизии корпуса Даву.

*** Генерал Сонье - начальник жандармерии корпуса Даву

Генерал Ромёф - генералу Дессе, Игумен, 16 июля 1812 года.

Я имею честь уведомить Вас, что 108-й линейный полк получит здесь 2000 фунтов хлеба и сверх того по 5 фунтов муки на человека. Соблаговолите распорядиться, чтобы этот полк получил означенную провизию.

Генерал Ромёф - генералу Дессе, Могилев, 20 июля 1812 года.

Я имею честь уведомить Вас, что Вы можете получить на складе в Могилеве 1200 фунтов сухарей, 200 квинталов* муки, а также овса на три дня по 3/4 буассо** - рацион.

Генерал Ромёф - генералу Дессе, Теолино, 31 июля 1812 года.

...Генеральный вагенмейстер составит список отставших, отдельно по полкам. В соответствии с этим будут сделаны необходимые распоряжения для получения продовольствия этими людьми.

Генерал Ромёф — генералу Дессе, Дубровна, 10 августа 1812 года.

Я имею честь напомнить Вам, что водка будет выдаваться каждый день всем войскам, которые придут на раздачу...» 37и т. д.

* Квинтал - мера веса, соответствует 100 кг.

** Буассо - старинная французская мера объема, соответствует 13,01 л.

Эти приказы — лишь ничтожная часть огромных кип документов, оставленных военной администрацией. Они совершенно однозначно подтверждают: организованные раздачи продовольствия, овса и спиртного имели место даже на походе, не говоря уже о марше по своей территории. «Проходя через Лотарингию и Эльзас... — вспоминает Брандт, — мы не могли не восхищаться образцовым порядком, который царил на наших остановках. Повсюду мы видели, что в малейших деталях администрация следовала импульсу, данному повелителем. Все приказы в отношении войск на марше исходили из Военного министерства, а поставщики и комиссары ждали нас в пунктах, где мы должны были делать остановки. Ни одна из служб не была забыта. Министерство точно знало по часам, какие войска должны прийти в тот или иной пункт или где они находятся на марше. Прибывая в этапный пункт, фурьеры отправлялись прежде всего получить необходимую визу коменданта или военного комиссара, затем шли в мэрию за билетами для размещения на постой. Там им также выдавали боны на продовольствие, фураж и необходимые транспортные средства. Затем фурьеры отправлялись к поставщикам. Выдача мяса происходила либо индивидуально, либо по ротно, на выбор командиров. Хлеб всегда выдавался коллективно... Эта система, которой позже стали подражать все наиболее развитые государства, функционировала точно и быстро. Редко случалось, чтобы выдача провианта давала нам повод к какому-нибудь недовольству. Что касается нас, поляков, например, чиновники знали, что "французы севера" предпочитают количество качеству и действовали в соответствии с нашими наклонностями» 38.

Подобные свидетельства не единичны. В главе VIII, например, нами уже отмечалось образцовое снабжение Великой Армии в сентябре 1805 г. во время марша по территории Франции, что подтверждается архивными документами.

Таким образом, несмотря на все недостатки в системе снабжения наполеоновской армии, ее администрация могла все-таки наладить обеспечение войск всем необходимым, когда они проходили по дружественной территории, причем подчас это делалось безупречно. В ходе боевых действий административная машина также не разлаживалась полностью. Однако, и в этом очевидцы единодушны, она все же чаще давала сбои. Именно поэтому нам кажется, что существовала и вторая, объективная причина недостатков в снабжении армии в военное время.

Этой причиной является сам характер походов Наполеона, о котором мы уже говорили в главе VIII. Император вел войны «на сокрушение», оперируя огромными массами войск, брошенных в борьбу не на жизнь, а на смерть. При такой концепции войны совершенно невозможно было бы действовать подобно полководцам «стратегии измора», подстраивавших свои боевые операции под размеренное движение обозов по принципу знаменитой пятипереходной системы с планомерной постройкой пекарен, выпечкой хлеба и доставкой его в войска на неповоротливых телегах. Огромные массы корпусов наполеоновской армии стремительно продвигались вперед, смело охватывали расположения неприятельских войск, прорывали его стратегическую линию обороны, громили врага в решающих сражениях и преследовали до полного сокрушения. Уровень развития техники в начале XIX в. - отсутствие плотной сети дорог, отсутствие железных дорог, телеграфа, телефона и т. п. - просто принципиально не позволил бы даже при самой идеальной работе администрации подвезти войскам все необходимое в период молниеносных маневров. Будь даже все чиновники такими, как Дарю, - энергичными, кристально честными, титанически работоспособными - они все равно не смогли бы поспеть за развитием боевых действий. И, понимания это, Наполеон ставил прежде всего не на телеги с провиантом, а на победу. «Интендантство должно идти за войсками, а не войска за ним» — вот его основной принцип. И трудно не согласиться с блестящими военными историками начала XX в., крупнейшими специалистами в области наполеоновских войн Аломбером и Коленом, которые отмечали: «С точки зрения административной, подготовка кампании 1805 года была слабой, можно сказать, ничтожной. Наполеон это, впрочем, признавал и пообещал себе, что в следующий раз. он не будет застигнут врасплох. Тем не менее нехватка продовольствия и транспортных средств не помешала идти вперед и побеждать. Как бы ни было важно снабжение продовольствием и как бы ни был виноват тот полководец, который пренебрегает им, нужно понимать, что в момент смертельной схватки оно перестает быть самым главным» 39.

Еще в большей мере, чем административный аппарат, двойственное ощущение оставляет военная медицина наполеоновской армии. Здесь еще резче виден контраст между блистательными, талантливыми и самоотверженными людьми, стоявшими во главе ее, и посредственным персоналом нижних ступеней иерархической лестницы. Действительно, вершину служебной пирамиды военной медицины наполеоновской Франции занимали не просто честные и работоспособные люди, подобные Дарю или Вильманзи, а поистине блестящие ученые, подвижники своего дела и просто герои. Имена многих из них записаны золотыми буквами не только в анналы подвигов Великой Армии, но и в историю медицинской науки. Действительно, эпоха Наполеона стала для Европы и всего мира временем поворота от полу средневекового «искусства врачевания» к современной науке. Крупнейший американский специалист по истории медицины Ричард Хариссон Шрайок безапелляционно утверждает: «Именно в Париже и именно в начале XIX века родилась современная медицина» 40. Этот исторический переворот произошел, естественно, потому, что для него созрели все необходимые условия. Количество накопленных за предыдущие столетия знаний достигло критической массы, позволив медицине, в первые полтора десятилетия XIX века совершить огромный качественный скачок. Тем не менее катализатором этого вполне закономерного процесса была, без всякого сомнения, деятельность Наполеона, оказывавшего покровительство медицинской науке, щедро награждавшего выдающиеся таланты и поощрявшего исследования. Но большую роль, наверное, сыграла вся атмосфера наполеоновской Империи с ее уважением к доблести воина и доблести ученого.