Олег Соколов - Армия Наполеона

Юношеский порыв не мешал им быть отличными офицерами пехоты и артиллерии. Иная картина наблюдалась долгое время в кавалерии, и те выпускники Сен-Сира, которые попадали туда, оказывались не в лучшем положении. "Наше изучение военного искусства готовило из нас пехотинцев, и мы начинали как жалкие кавалеристы. Наше обучение происходило под ударами сабель, от которых редели необученные и неловкие ряды. Нашей доброй воли, нашего энтузиазма не хватало..." 38- пишет выпускник Сен-Сира де Брак, попавший в легко-конные части и позже ставший знаменитым генералом. Действительно, с подготовкой офицеров для этого рода войск дело обстояло очень плохо, и фактически кавалерийские командиры воспитывались чисто эмпирическим методом. Правда, еще в эпоху Консульства существовала аппликационная кавалерийская школа в Версале, но это были скорее "курсы повышения квалификации" для офицеров и унтер-офицеров кавалерийских полков, к тому же из рук вон плохо организованные. "Три раза в неделю мы собирались на гражданском манеже под руководством знаменитых наездников Жардена и Купе; мы приходили туда тогда, когда нам заблагорассудится... Три остальных дня были посвящены военным занятиям... Как только занятия кончались, капитаны исчезали, и каждый воспитанник делал то, что ему хотелось.

Согласитесь, нужно весьма большое желание учиться, чтобы преуспеть в столь плохо организованной школе..." 39

Подобное состояние подготовки командных кадров для кавалерии, разумеется, не могло удовлетворить Императора, и поэтому в 1809 г. был издан декрет о ак здании кавалерийской школы в замке Сен-Жермен по образцу Сен-Сирской, но, разумеется, с учетом специфики своего рода войск. По мысли Наполеона, Сен-Жермен должен был стать привилегированным учебным заведением для сыновей дворян и буржуазии, ибо здесь за обучение необходимо было вносить очень высокую плату (кроме нескольких курсантов, которых государство брало на содержание). Униформа воспитанников, так же как и внешний вид школы, должны были производить впечатление своим блеском. Однако, так как Сен-Жермен создавался поспешно, добиться этого полностью не удалось, и Император остался крайне недоволен своим внезапным визитом в школу 14 апреля 1812 г. "Несмотря на тщательный присмотр, форма воспитанников, их личная жизнь, их занятия - все организованно небрежно. Что же касается материальных условий, которые предлагаются сыновьям лучших семей, оно остается объектом жалоб со стороны заинтересованных лиц" 40. Наполеон сместил со своего поста начальника школы генерала Клемана де ла Ронсьера и на его место поставил уже известного нам Беллавена в надежде, что он сможет организовать школу надлежащим образом. Однако времени оставалось уже совсем немного. Крах Империи увлек за собой и Сен-Жермен- скую школу. Она закрылась в 1814 г., так и не успев развернуть свою работу с той эффективностью, которой ожидал от нее Император. За все время своего существования школа выпустила из своих стен лишь 311 суб-лейтенантов кавалерии 41.

Совсем иную роль сыграло в подготовке офицерского корпуса высшее учебное заведение, которое в общем не считалось военным. Это была знаменитая Политехническая школа. Созданная в 1794 г. как институт, призванный готовить специалистов для всех областей промышленности и техники, Политехническая школа превратилась в эпоху Империи фактически в военное учебное заведение. Здесь все напоминало о войне: ношение униформы, подъемы в пять часов утра по звуку барабана. "Наши учителя походили на герольдов, наши классы - на казармы, наши перемены - на маневры, а наши экзамены - на военные смотры", - вспоминал Альфред де Виньи о лицеях эпохи Наполеона, однако это в равной степени могло быть отнесено и к Политехнической школе... Впрочем, ее выпускники формально не обязаны были идти в армию. Но едва редели ряды офицерского корпуса в армии, как Император снова писал военному министру: "Нужно посмотреть, не может ли Политехническая школа дать еще пятьдесят офицеров", и так каждый раз, когда не хватало офицеров артиллерии и инженерных войск. В результате сами воспитанники школы рассматривали ее скорее как военную. "Парижская политехническая школа была в это время лучшим военным училищем, и военные науки изучались здесь на чрезвычайно высоком уровне" 42, - писал окончивший ее в 1808 г. Хлаповский, офицер, ординарец Императора. Действительно, естественные и военные дисциплины здесь преподавались виднейшими учеными и прекрасными офицерами. Среди профессоров были такие научные деятели с мировыми именами, как Монж, Фуркруа, Карно, Тенар, Жюссье и многие другие. С 1804 по 1813 гг. это высшее учебное заведение закончили 1380 студентов, из которых около тысячи (!) стали офицерами, прежде всего артиллерии и инженерных войск.

Э. Детайль. Воспитанники политехнической школы в бою за Париж (1814 г.).

Немалую роль в подготовке офицеров для инженерных войск и рабочих рот артиллерии в эпоху Наполеона сыграла и Компьенская школа искусств и ремесел, основанная в эпоху Консульства.

Наконец, для подготовки унтер-офицеров была учреждена соответствующая школа в Фонтенбло.

Все эти меры способствовали значительному повышению военного и общего уровня образования командиров французской армии. Однако, как уже отмечалось, процент офицеров, получивших регулярное военное образование, оставался весьма скромным и процесс складывания армии современного типа с командными кадрами, прошедшими обязательную профессиональною подготовку в высшем или среднем учебном заведении, только начался в эпоху Наполеона и был далек от Совершения в момент падения Империи.

Выпускников лучших военных школ и простых крестьянских парней, ставших командирами, юных аристократов из Сен-Жерменского предместья и сыновей парижских ремесленников - офицеров Империи - объединяло одно: беззаветная отвага и культ нести. "Мы говорили только о будущих победах, - запоминает лейтенант Мартен о начале трагической компании 1815 г., - о славе, которую мы добудем, о повышениях, которые мы получим. Прочь, удовольствия мирной жизни, - жалкий отдых не для истинных воинов! Покинуть все: любовь, возлюбленную, - все. чтобы сражаться!" 43Молодому офицеру, для того чтобы доказать, что он достоин эполет, приходилось нелегко: "Когда нужно было выбирать позиции для орудий - рассказывает один из них, - я старался ставить их нарочито близко от неприятеля и в самом гласном месте. Должен сказать, что чувство, которое мной руководило, было не желание бить врага, а заработать репутацию. Я добился этим способом того, кто заслужил доверие" 44. Иногда желание показать свою отвагу приводило к бесполезным потерям: "Это ложное понимание храбрости отняло у Франции немало доблестных воинов, которые погибли без иной пользы для отечества, кроме той, что они приучали своих подчиненных презирать смерть и быть в состоянии преодолевать все опасности" 45. Но "благо той армии, - говорит Клаузевиц, - в которой проявляется несвоевременная отвага, - эта буйная растительность, : на признак могучей почвы. Даже безрассудную смелость, т. е. смелость бесцельную, нельзя ценить низко: в основе своей она является той же самой душевной силой, только проявляющейся в виде особого вида страсти..." 46(см. также гл. XI)