Эдвард Томас - Будда. История и легенды

Тогда, обращаясь к Маре, так сказал Господин:

«Друг нерадивых, злой, ради себя самого ты явился сюда. Нет такого достоинства, каким бы я не обладал. Тех, кому не хватает достоинств, пусть удостаивает Мара своим обращением.

Вера есть во мне, героизм и мудрость. Почему ты просишь у меня, настолько целеустремленного, о жизни?

Когда высыхает кровь, высыхают желчь и флегма. Когда плоть чахнет, еще спокойнее становится сознание. Тем тверже становятся моя внимательность, мудрость и сосредоточенность.

Когда я живу так, достигнув последнего ощущения, не к страстям обращено мое сознание. Созерцай же чистоту существа.

Страсти (кама) — это твоя первая армия, вторая же называется Недовольство (арати). Третья — Голод и Жажда. Четвертая называется Стремление (танха) . Пятая — Лень и Праздность, шестая называется Трусость. Седьмая — Сомнение, восьмая — Лицемерие и Глупость.

Нажива, Известность, Почести и Слава, ложью достигнутые, Восхваление себя и Пренебрежение к другим.

Такова, Намучи, твоя армия, воинство тебя — Черного. Трус не победит ее, но тот, кто победит, обретет счастье.

Я несу траву мунджа ; позор жизни в этом мире! Лучше для меня погибнуть в битве, чем жить побежденным.

Некоторые отшельники и брахманы (не) погружены в эту битву. Они не знают пути, по которому идут добродетельные.

Видя армию со всех сторон, я иду встретить Мару, который со своим слоном изготовился к битве. Он не уведет меня с поста.

Эту твою армию, которую не одолеет мир богов и людей, разобью я своей мудростью, как чашку из необожженной глины разбивают камнем.

Управляя своим стремлением и неослабной внимательностью, буду я скитаться от царства к царству, повсюду наставляя учеников.

Лишенные беззаботности, целеустремленные и осуществляющие мое учение — учение того, кто свободен от страсти, они пойдут туда, где не будут печалиться».

В «Лалитавистаре» на этом рассказ кончается: последние стихи опущены. За приведенной цитатой в ней следует прозаический пассаж: «При этих словах злой Мара опечалился, расстроился, огорчился и в тоске исчез оттуда». Остаток стихотворения в палийском тексте звучит следующим образом:

(Мара говорит): «Семь лет шел я за Господином след в след. Я не смог найти доступа к Всепросветленному, бодрствовавшему.

Точно так ворона шла за камнем, показавшимся ей ломтем сала, думая: конечно, здесь я найду мягкий кусочек, здесь, возможно, что-то вкусное. И, не найдя в камне вкуса, ворона улетела оттуда. Так, подобно вороне, клевавшей скалу, в неудовольствии оставляю я Готаму».

Лютня Мары, побежденного горестью, выскользнула из-под его руки, и в унынии якша исчез оттуда.

Виндиш предположил, что в упоминании о семи годах кроется расхождение с традицией, согласно которой аскеза продолжалась только шесть лет [146]. Но палийская традиция не только в комментарии, но и в «Сутте о семи годах» (Сам., i, 122), где повторяются последние два стиха из приведенных выше, предполагает, что эти слова Мары относятся к более позднему искушению на седьмой год после Отречения — когда Будда стал, как Мара называет его, Всепросветленыым. В сутте приведен лишь монолог Мары, и нет диалога Будды с Марой, как в первой части.

Вся история о столкновении с Марой представляет собой мифологическую фантазию, и на теориях о ее происхождении мы остановимся позже. Ее нет в Палийском каноне, но ряд выражений в некоторых из поздних его частей, например, армия Мары (Марасена), собрание Мары (Марапариса), победитель Мары (Марабхибху) [147], позволяет предположить, что их составителям было известно предание о Маре. Даже сомнения Готамы, которые рационалисты считают источником предания о противоборстве с Марой, не входят в рассказ о Просветлении. Комментатор этой сутты, по всей видимости, знал легенду в целом, поскольку он предполагает, что шесть стихов, начинающихся со слов «При виде армии», были произнесены Готамой под деревом Бодхи. Это описание страстей и дурных побуждений, персонифицированных как армии, вполне может быть началом истории о сверхъестественных существах, отвлекающих богов и тщетно атакующих Готаму, угрожая ему тучами сверкающего оружия и прочими ужасами, которую мы находим в комментариях и в «Лалитавистаре». В «Махавасту» повествование (ii, 281) значительно отличается и от версии палийских комментариев, и от версии «Лалитавистары» и, вероятно, является более ранним, чем они. Некоторые из многословных повторений здесь сокращены:

Тогда, о монахи, злой Мара, подавленный, удрученный, внутренне пылая от стрелы боли, собрал большую армию, состоящую из четырех частей, и, стоя перед Бодхисаттой, взревел: «Схватите его, тащите его, убейте его! Пусть удача будет с войском Мары». Тогда Бодхисатта, храбрый, неустрашимый, без дрожи убрал из одеяния свои золотистые руки с ловящими кистями и ногтями медного цвета и, будто легко касаясь весов правой рукой, ударил правой рукой три раза по голове, правой рукой ударил свое ложе и ею же стукнул по земле. Тогда земля взревела, произведя глубокий и жуткий звук. Армия Мары — такая могучая, хорошо вооруженная — пришла в тревогу, испугалась, задвигалась, забеспокоилась и ужаснулась, рассеялась и исчезла. Слоны, кони, колесницы, пехота и наемники упали. Некоторые пали на руки, некоторые — на лица, некоторые — в судорогах, некоторые — на спины, некоторые — на левые бока, а некоторые — на правые. Тогда злой Мара подумал и написал тростинкой на земле: «Отшельник Готама спасется из моего царства».

Две черты, общие для разных рассказов, — это прикосновение к земле с целью призвать ее в свидетели (излюбленная поза, воспроизводимая скульпторами) и первые слова после Просветления. Палийский комментатор дает их в таком виде:

Ныне Мара, услышав эти слова («Страсти — твоя первая армия и т.д.»), сказал: «Неужто ты не пугаешься при .виде такого якши, как я, монах?» — «И правда, я не боюсь, Мара». — «Почему ты не пугаешься?» — «Поскольку я достиг наилучшего в добрых делах, в раздаче милостыни и в других». — «Кто знает, что ты давал милостыню?» — «Есть ли нужда в свидетеле здесь, злой? Когда в одном из рождений я был Вессантарой и раздавал милостыню, от власти этой земля сотряслась семь раз в шести направлениях, свидетельствуя». Вслед за этим земля до самого океана сотряслась, издав жуткий звук. И Мара, испугавшись его, как падающего камня, спустил свой флаг и бежал со своим воинством. Тогда Великий, за три стражи приобретя три знания, произнес на рассвете эту удану:

Через мирской круг многих рождений

Тек безостановочно мой ход