Эдвард Томас - Будда. История и легенды

Sukitibhatinam sabhaginikanam saputadalanam

Iyam salilanidhane budhasa bhagavate sakiyanam.

«Братьев Сукити с их сестрами, детьми и женами: это хранилище мощей господина Будды из шакьев» [295].

Но это не решает все затруднения. Были мнения, что первое слово означает «братья Сукити», «Сукити и его братья», «благочестивые братья» или опять же «братья обладающего доброй славой». Пишель считал, что следует читать сукити, а не сукиити, что значит «благочестивое основание (fromme Stiftung) братьев». Последнее слово sakiyanam — «из шакьев» можно прочесть и как sakiyanam ; в этом случае оно может значить «собственный, родственники». Флит считал, что именно это и было верным значением, и переводил надпись так: «Это хранилище мощей; (именно) родственников Будды Благословенного» [296]. С такой точки зрения это святилище, где находятся останки не Будды, а каких-то людей, претендовавших на родство с ним, и оно было воздвигнуто шакьями, выжившими в резне Видудабхи, которая случилась за несколько лет до смерти Будды [297].

Самый полный обзор различных объяснений предпринял Барт [298]. Те, которые основываются на первоначальном ошибочном прочтении, следует отбросить сразу. Другим недоразумением было мнение, по которому надпись современна смерти Будды, если мы не имеем дело с подделкой. Но все позитивные данные — размерстихов и тот факт, что буквы идентичны с буквами инскрипций периода правления Ашоки, — свидетельствуют в пользу того, что она относится ко времени Ашоки. Там опущены долгие гласные, но та же особенность отличает и некоторые надписи времен Ашоки. Единственной причиной ее датировки двумя столетиями раньше фактически была надежда на идентификацию данной находки с долей мощей, доставшейся шакьям. Предполагалось, что надпись утверждала, будто мощи были помещены в ступу шакьями, однако это мнение возникло из-за неверной последовательности и чтению первого слова как «братья обладающего доброй славой», то есть Будды. Неизвестно использования эпитета сукити в качестве определения Будды; кроме того, маловероятно, чтобы Будду в короткой надписи именовали двумя разными способами. Удобнее всего интерпретировать это слово как личное имя члена семьи, поместившей на хранение мощи. Если принять какое-либо из других прочтений — например, «благочестивые братья» или «благочестивое основание братьев», — помимо грамматических трудностей, останется не уточненным, что за братья имеются в виду.

Таким образом, у нас есть надпись, просто фиксирующая имя жертвователей, характер хранимого и имя того, принадлежащими кому считались мощи. Возможно, во время Ашоки эти мощи считали долей, доставшейся некогда шакьям. Данные свидетельствуют в пользу того, что в III в. н.э. мощи эти были помещены в святилище, где их и обнаружили, но сами они могут относиться к значительно более раннему времени, и у критиков нет никаких доводов против их подлинности.

Во втором списке мощей упоминаются четыре зуба, два из них — в Индии и оба упомянуты в более поздних рассказах. Зуб из Гандхары может быть тем самым, о котором писал Сюаньцзан: он говорит о ступе за пределами столицы Кашмирского царства, где находится зуб Будды. Зуб, принадлежавший Калинга-радже, находился в Дантапуре в южной Индии. Согласно «Махавамсе», он был отвезен на Цейлон в царствование Мегхаванны в IV в. н.э. и испытал много превратностей судьбы. Именно он, как полагают буддисты, хранится в Канди [299].

Китайские паломники упоминают и другие ступы в Гандхаре, где находились мощи. Они не имеют прямого отношения к упомянутым в древних перечнях, но представляют интерес в связи с вопросом хранения мощей.

Ступа в Ша-джи-ки-дхери за пределами Пешавара была раскопана доктором Спунером; а в марте 1909 г. там нашли шкатулку для мощей. Он говорит: «Сама шкатулка для мощей... представляет собой круглый металлический сосуд, 5 дюймов в диаметре и 4 дюйма в высоту от основания до края крышки. Эту крышку изначально поддерживали три металлические фигуры по кругу, сидящий Будда в центре (он все еще на месте) и стоящие фигуры Бодхисатт по обе его стороны. Эти две фигуры, а также нимб из-за головы Будды отстали от шкатулки... Видимо, тот же удар, которым были сбиты Бодхисатты, привел к отделению ее дна... На дне была найдена шестигранная хрустальная рака размером примерно 2, 5 на 2, 5 дюйма, а рядом с ней круглая глиняная печать... Эта печать изначально закрывала маленькое отверстие, которое было выдолблено на глубину приблизительно одного дюйма в торце шестигранного куска хрусталя. Внутри его все еще были плотно уложены священные мощи. Они состоят из трех маленьких фрагментов кости, это, без сомнения, подлинные мощи, хранившиеся в ступе Канишки, о которых Сюаньцзан рассказывает как о мощах Гаутамы Будды» [300]. Имя Канишки вырезано на шкатулке, которую, таким образом, следует датировать концом I в. н.э.

В 1913—1914 гг. сэр Джон Маршалл обнаружил в Таксиле [301]еще более древние мощи. Часть из них была передана цейлонским буддистам, и их открыватель, преподнося их в Канди 8 февраля 1917 г., описал их так: «Камера для мощей была прямоугольной и малых размеров и находилась не в самой дагобе, как обычно делается, а на глубине шести футов под ее основанием. В ней помещалось четыре маленькие керамические лампы — по одной в каждом углу, четыре монеты скифских царей Мауэса и Азеса I и стеатитовая ваза. В вазе находилась миниатюрная золотая шкатулка вместе с тремя золотыми безопасными булавками и бусинами из рубина, граната, аметиста и хрусталя; внутри миниатюрной золотой шкатулки находились несколько костяных и рубиновых бусин с несколькими кусками серебряной фольги, коралла и камня, и с ними мощи — кость. Все эти предметы, за исключением ламп, которые не представляют особого интереса, помещены в шкатулку из золота и серебра. Сама она является репликой одной из малых дагоб древней Таксилы. Два царя — Мауэс и Азес I, ко времени правления которых относятся монеты, — принадлежат к скифской династии или династии Сака; известно, что они царствовали в I в. до н.э. Присутствие их монет вместе со структурным характером дагобы и остальными дополнительными данными не оставляет сомнений в том, что мощи были помещены в святилище до начала христианской эры» [302].

Древнейшее повествование об истории сангхи после смерти Будды содержится в последних двух главах «Чуллавагги» в Винае. Там рассказана история Первого и Второго соборов [303]. Это означает, что запись о Первом соборе была сделана через сто или двести лет после самого события. В тексте говорится, что, когда весть о смерти Будды была принесена к Кассапе Великому и его монахам, один из них, Субхадда, выразил свое удовлетворение, сказав, что теперь на них больше не давит авторитет Будды. Именно этот инцидент, по словам «Чуллавагги», послужил поводом к предложению Кассапы прочесть наизусть Дхамму и Винаю. Но более ранний рассказ «Дигхи» не упоминает о соборе. Следовательно, говорил Ольденберг, это доказывает, что составителям «Дигхи» ничего не известно о Первом соборе и повествование о нем является чистым вымыслом [304]. Однако на самом деле это не доказывает ничего, кроме того, что составитель «Дигхи» не связывает слова Субхадды с созывом собора. Нет и причины, почему ему следовало бы это сделать в середине рассказа о смерти Будды. Возможно, случай с Субхаддой и не был настоящим поводом для созыва собора. Это доказывает не то, что собор — вымысел, а лишь то, что предположение «Чуллавагги» о его причине было ошибочным. Только в этом аспекте можно говорить о доказанном вымысле или, скорее, об ошибке по отношению к собору как историческому факту. Тем не менее, если допустить, что собор действительно состоялся, это совсем не означает, что сохранилось достоверное свидетельство о его деятельности.