Александр Щербак - Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

"Впередъ, братцы! Надо умирать!" прозвучали хриплые голоса… Поручикъ Чукмасовъ, ханъ Нахичеванскій и капитанъ Мельницкій, вмѣстѣ съ переднимъ рядомъ солдатъ, очутились на вершинѣ стѣны. Съ ними вскочилъ и подпоручикъ Поповъ, который бросился сначала помочь своему раненому отцу, командиру 3-го баталіона Апшеронскаго полка, пришедшаго въ подмогу къ 4-му баталіону, изъ котораго порядкомъ уже выбыло. Подполковникъ Поповъ успѣлъ дойти только до рва, гдѣ былъ тяжело раненъ въ голову. Увидѣвъ подбѣжавшаго въ нему сына, старикъ, обливаясь кровью, молча указалъ ему на брешь и упалъ безъ чувствъ. Молодой Поповъ моментально очутился на ней.

Цѣпляясь за стѣну и подсаживаемые задними рядами, апшеронцы скоро очутились на вершинѣ ея. Саперы въ это время, подъ начальствомъ капитана Васильева, находившагося все время въ головѣ штурмовой колонны, расширяли брешь, дѣлая ее удобо-проходимой. Часть апшеронцевъ, выбивая непріятеля, распространилась по стѣнамъ, другіе, кинулись внизъ — во-внутрь крѣпости, гдѣ смѣшались въ общей свалкѣ между кибитками. Скоро подошли и другія части колонны, вошедшей потомъ въ связь съ Куропаткинымъ.

Тотчасъ послѣ взрыва, подполковникъ Гайдаровъ изъ Мельничной калы перешелъ въ наступленіе, направивъ часть колонны къ западному фасу крѣпости, для эскаладированія стѣны штурмовыми лѣстницами; другую часть, — противъ позиціи непріятеля — между. ручьемъ, Опорнымъ и крѣпостью, а кавалерію — преслѣдовать бѣгущихъ тэкинцевъ. Часть колонны, взобравшаяся на стѣну, вошла въ общую связь съ колоннами Куропаткина и Козелкова.

Геокъ-Тэпе палъ!!..

Наша потеря: убито офицеровъ — 4; нижнихъ чиновъ — 55. Ранено: офицеровъ—18; нижнихъ чиновъ—236. Контужено: офицеровъ—10; нижнихъ чиновъ— 76. Охотниковъ, задавленныхъ землею, отрыли. Почти всѣ изъ нихъ остались живы.

Непріятель потерялъ: до 4,000 убитыми внутри крѣпости и до 2,000 убитыхъ во время преслѣдованія.

Ураганъ бойни стихалъ. Раздавались только глухіе выстрѣлы револьверовъ, а иногда и ружейные. Площадь крѣпости усѣяна тэкинскими трупами. Всюду лужи крови. На обвалѣ торчатъ головы и другія части туловища задавленныхъ взрывомъ. Изъ землянокъ, которыхъ тысячи — раздаются протяжные стоны. Тамъ укрывались отъ снарядовъ семьи тэкинцевъ, но осколки гранатъ и бомбъ проникали всюду. Между кибитками, мѣстами тлѣющими, снуютъ казаки и солдаты, нагруженные коврами, шелковой матеріей, серебряной сбруей и т. п. Въ средѣ ихъ также и "гражданскіе чины" разныхъ вѣдомствъ, бывшіе еще утромъ подземными жителями злополучнаго для нихъ лагеря, а теперь веселые, занятые пріобрѣтеніемъ тэкинскихъ издѣлій. — Въ этомъ отношеніи болѣе всего озабоченъ "чиновникъ со штуцеромъ". Возлѣ него лежитъ уже порядочный тюкъ всякаго добра, но онъ дѣятельно прикупаетъ все больше и въ особенности накидывается на серебряную сбрую. Военно-медицинскій представитель, такъ чудесно выздоровѣвшій отъ флюса, въ день штурма — также съ ковриками. Впрочемъ, это произведеніе тэкинскаго рукодѣлія имѣло притягательную силу на очень многихъ.

На перевязочномъ пунктѣ Краснаго Креста, во рву крѣпости, масса израненыхъ тэкинскихъ женщинъ и дѣтей. Ихъ не успѣваютъ перевязать, какъ снова набирается толпа. Раненія, почти исключительно, осколками снарядовъ. Пулевыхъ ранъ мало. — Плачутъ, стонутъ и шлютъ проклятія на голову Тыкма-Сердаря, котораго онѣ считаютъ виновникомъ всѣхъ бѣдствій. Среди пожилыхъ женщинъ виднѣются молодыя, красивыя; — большая часть послѣднихъ вымазались глиной, чтобы не привлекать вниманіе, но зоркій глазъ персидскаго агента, все-таки, признаетъ въ нѣкоторыхъ плѣнныхъ персіянокъ и онѣ отбираются въ сторону.

Холмъ уже укрѣпленъ и вооруженъ орудіями. Комендантомъ укрѣпленія назначенъ капитанъ Масловъ.

Вечерѣетъ… Задымились костры. Группы солдатъ, расположившись на богатыхъ коврахъ и одѣялахъ, одѣтые, нѣкоторые изъ нихъ, въ богатые шелковые халаты, усердно занимаются варкой мучныхъ лепешекъ въ бараньемъ салѣ, какъ дѣлаютъ это туркмены. Идутъ оживленные разсказы о драматическихъ перипетіяхъ дня. Вопросъ о найденномъ знамени Ашперонскаго баталіона остается спорнымъ. Одни говорятъ, что его нашли ширванцы, другіе утверждаютъ, что сами апшеронцы [62]). Кое-гдѣ раздаются пѣсни.

— Ваше вско-б-іе.

— Что тебѣ?

— Привелъ вамъ…

— Что-о-о?…

— Стадо вамъ привелъ, ваше вско-б-іе.

Изъ палатки вылѣзаетъ офицеръ. Передъ немъ вѣстовой казакъ, со сворою борзыхъ и нѣсколькими соколами. Позади казака, освѣщенные свѣтомъ костра, красуются: верблюдъ, штуки три ословъ и корова съ теленкомъ.

— Что ты, братецъ! куда я все это дѣну?!..

— Ну, пущай идутъ, — говоритъ, ухмыляясь, импровизированный пастухъ, отгоняя животныхъ, но собакъ и птицъ привязывая у палатки…

— А вотъ еще вамъ букварь! продолжаетъ казакъ, вынимая изъ сумки огромный фоліантъ въ красномъ сафьяновомъ переплетѣ.

— Ну, спасибо. Да ты бы этакъ коверъ притащилъ— гораздо лучше.

На слѣдующій день приказано зарывать трупы. Для семействъ тэкинцевъ отвели особое мѣсто и разрѣшили имъ брать хлѣбъ, утварь и другія вещи. Попеченіе надъ ними было возложено на князя Шаховскаго и оберъ-контролера.

Не давая опомниться непріятелю отъ нанесеннаго удара, генералъ Скобелевъ быстро сформировалъ два отряда, которые послалъ въ тотъ-же день: одинъ съ полковникомъ Куропаткинымъ на Асхабадъ — конечный пунктъ оазиса; другой, съ Гайдаровымъ, — въ пески. Самъ-же Скобелевъ остался еще на два дня въ Геокъ-Тэпе. Наканунѣ отъѣзда его въ Асхабадъ, отъ главнокомандующаго Кавказской арміей была получена генераломъ депеша:

"…Ты поймешь мою радость", телеграфировалъ покойный Императоръ своему августѣйшему брату… "Поздравь мои храбрыя войска. Произвожу Скобелева — въ полные генералы и даю ему Гергія 2-й ст…"

Начальники частей быстро выстраивали войска передъ ставкой временно-командующаго.

Скоро передъ ними появился немного взволнованный генералъ Скобелевъ… Горячія поздравленія окружавшихъ слились съ дружнымъ, сердечнымъ "ура!" солдатъ. На генеральскихъ погонахъ Скобелева уже не было трехъ звѣздочекъ. Камердинеръ его Петровъ, услышавъ о полномъ генералѣ, моментально споролъ ихъ.

Вечеромъ того дня, генералъ Скобелевъ уѣхалъ къ Асхабаду.

Посланные имъ отряды нигдѣ не встрѣчала сопротивленія.

Населеніе Ахала, потрясенное въ основѣ, приходило отовсюду изъявлять покорность. Вмѣстѣ съ ними явился и главный вождь ихъ, Тыкма-Сердарь.

Занятіемъ Асхабада экспедиція окончилась…

Прошло нѣсколько мѣсяцевъ… Берегъ Волги въ Царицынѣ покрытъ сплошною массою десятковъ тысячъ народа. — Тутъ купцы, бурлаки, мастеровые, фабричные — все больше рабочій людъ.