Борис Модзалевский - Пушкин и его современники

Модзалевский, как ученик и последователь Л. Н. Майкова, был убеждён, что история литературы не состоит лишь из двух десятков имён и полусотни произведений, которые «проходят» в школе и университете. Собственно говоря, необходимость изучения как можно более широкого «литературного фона» была отчётливо сформулирована к концу прошлого века [5] Приведём одно очень характерное суждение: «Историку литературы, задавшемуся целью проследить постепенное развитие литературных явлений и выяснить их источники, необходимо считаться с наличным материалом во всём его объёме, не ограничиваясь одними крупными фактами, шедеврами поэтического творчества. В истории литературы каждое отдельное произведение занимает своё определённое место, находится в причинной зависимости и потому объясняется целым рядом предшествующих и современных, анологических в каком-либо отношении фактов. Здесь, где каждое литературное явление рассматривается с точки зрения видоизменений традиции, даже самые мелкие факторы в эволюционном процессе имеют цену для исследователя, соответствуя тому, насколько они проливают свет на изучаемый ими вопрос» ( Берг Ф. А. О методе историко-литературных исследований // Уч. зап. Казанского ун-та по историко-филологическому факультету. 1889 год. Казань, 1890. С. 4. Паг. 2-я). Сходные высказывания можно встретить у Ф. И. Буслаева, А. Н. Веселовского, А. И. Кирпичникова, В. В. Плотникова и даже Н. Г. Чернышевского. , прежде всего — в трудах самого Майкова. Уже в нашем веке в адрес так называемой эмпирической школы было высказано немало упрёков, как справедливых, так и не очень. Тем не менее «эмпирики», сойдя со сцены, успели сделать главное — их трудами был заложен фактографический фундамент для подлинно научной истории литературы. И среди последователей этой школы Модзалевский занимает одно из самых значительных мест.

Количество опубликованных им за тридцать лет документов огромно. Думаю, их не сможет подсчитать даже самый дотошный библиограф. Благодаря Модзалевскому мы обогатились новыми знаниями о жизни и произведениях И. С. Аксакова, К. Н. Батюшкова, А. А. Бестужева-Марлинского, И. А. Гончарова, А. А. Дельвига, Ф. М. Достоевского, А. М. Жемчужникова, В. А. Жуковского, Я. Б. Княжнина, В. Г. Короленко, В. К. Кюхельбекера, М. Ю. Лермонтова, Л. А. Мея, Н. А. Некрасова, Н. И. Новикова, А. Н. Островского, А. С. Пушкина, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева, А. П. Чехова… Перечтите внимательно этот список. Здесь названы только самые известные, самые значительные имена. Чтобы показать истинный масштаб разысканий учёного, попробуем произвести простой математический расчёт. В настоящих сборник включено 12 работ Модзалевского — в указателе к нему зафиксировано около 1300 имён. За всю свою жизнь Модзалевский написал свыше 650 работ, — представьте себе, о скольких лицах упомянуто во всех этих работах…

Мы не абсолютизируем наследие Модзалевского. Наука не стоит на месте: за десятки лет было накоплено множество новых фактов, обнаружены и опубликованы неизвестные ранее документы. Некоторые публикации учёного оказались перекрыты или уточнены более поздними исследованиями. Это частично относится и к работам, вошедшим в настоящий сборник. Но, оставаясь памятником истории научной мысли, они, безусловно, привлекут внимание и современного читателя, интересующегося Пушкиным и его эпохой. В них запечатлелось то, что неподвластно времени, — личность Модзалевского, его удивительно искренняя интонация, лирическое начало, несовместимое, казалось бы, со строго научным жанром. Переверните страницу — и вы окажетесь в другой эпохе, о которой вам будет рассказывать неторопливый и спокойный голос Учёного.

Во всех биографиях Пушкина, начиная с «Материалов» Анненкова, рассказывается, более или менее подробно, об участии Пушкина, по выходе из Лицея, в кружке петербургской молодёжи, объединившейся в обществе под названием «Зелёная лампа». Но до самого последнего времени шли споры о характере собраний этого кружка, и лишь работа о нём П. Е. Щёголева [7] Щёголев П. Е. «Зелёная лампа» // Пушкин и его современники. СПб., 1908. Вып. 8. С. 19—50. , окончательно отбросив неправильность легенды об «оргиастическом» направлении «Зелёной лампы», определила на основании делопроизводства Следственной комиссии по делу декабристов истинный характер содружества «лампистов» и их интересы. Ознакомление с документами Следственной комиссии и анализ произведений Пушкина, связанных с «Зелёной лампой» и её членами, дали П. Е. Щёголеву возможность не только высказать «с совершенной достоверностью», что «политический характер по меньшей мере был далеко не чужд общению членов кружка», но и утверждать, что «Зелёная лампа» имела связь с ранним тайным объединением будущих декабристов — «Союзом благоденствия». «Мы лично, — говорит он, — принимаем кружок „Зелёной лампы“ за „вольное общество“ <���…> Кружок как бы являлся отображением „Союза“; неведомо для Пушкина, для большинства членов, „Союз“ давал тон, сообщал окраску собраниям „Зелёной лампы“. Пушкин не был членом „Союза Благоденствия“, не принадлежал ни к одному тайному обществу, но и он в кружке „Зелёной лампы“ испытал на себе организующее влияние Тайного Общества. Этот вывод чрезвычайно важен для истории жизни и творчества Пушкина 1818—1820 годов», — справедливо заключает П. Е. Щёголев, добавляя, что «Зелёная лампа», занимавшая лишь пушкинистов, должна привлечь внимание и историков русской общественности, как негласное отделение «Союза благоденствия» [8] Как бытовое и оригинальное явление «Зелёная лампа» заинтересовала покойного писателя-драматурга Ю. Д. Беляева, написавшего пьесу под тем же заглавием; но, к сожалению, она осталась «незаконченной», рукописи её не сохранилось в архиве Ю. Д. Беляева в Пушкинском Доме и лишь вкратце известно её содержание по изложению, сообщённому в журнале «Столица и усадьба» (1917. № 77—78. С. 21). В 1915 г. вышла в петроградском издательстве М. И. Семенова 1-я книга литературного сборника «Зелёная лампа» (обещана была и вторая книга), но название это не имеет никакой связи с обществом 1819 г., кроме звука. .