Александр Некрич - Наказанные народы

Реабилитация северокавказцев и калмыков вызвала к жизни не только серию работ отдельных авторов по истории этих народов во время Отечественной войны, но и сборники документов, воспоминаний и пр. Основная задача всех этих публикаций заключалась в том, чтобы удостоверить преданность народов Северного Кавказа и калмыков советской власти, продемонстрировать их патриотизм, вклад в дело вооруженной борьбы против гитлеровской Германии. Почти во всех публикациях содержатся сведения о труде выселенных народов в местах поселения, но крайне скудно освещается их повседневная жизнь, и, конечно, ни одного слова не говорится о суровом режиме спецпоселения и о его последствиях. Другая особенность этих работ заключается в том, что в них опущены конкретные факты сотрудничества части населения с оккупантами.

По нашему мнению, это серьезная ошибка, так как умолчание помогает сохранению неверных представлений о якобы имевшей место измене народа в целом. В интересах самих этих народов, не говоря уже об исторической правде, был бы не уход от фактов, а спокойное и сбалансированное изучение проблем, возникших в связи с оккупацией этих районов.

Мы настолько были оболванены пустопорожней демагогией, что забыли о том, что ни один народ не может и не должен расплачиваться за преступления своих отдельных представителей или даже за преступления группового характера. С точки зрения права, суверенность народа, являющегося источником власти, снимает всякую возможность обвинения его в измене.

Но полно, в том ли дело, что мы забыли об этом? Не честнее ли сказать, что представления о законе и праве в нашем государстве настолько искажены, что мы сами не представляем себе по-настоящему, что означает на самом деле понятие права.

Да и возможно ли вообще такое явление, как депортация целых народов в государстве, где существуют правовые нормы?

Кажется, за исключением М. Л. Кичикова, мало кто из советских историков серьезно занимался возникшей из немецкой оккупации ряда территорий СССР проблемой сотрудничества с врагом.

Между тем, огромная советская литература существует по истории партизанского движения на занятых фашистскими армиями советских территориях. Изданы и исследования, и воспоминания, и сборники документов. Не все они равноценны по составу документов, по качеству. Явно тенденциозный, антикрымско-татарский характер носит сборник документов, посвященный Крыму [29] Крым в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Симферополь, 1973. . Об этом подробно рассказано в работе Р. И. Музафарова.

Получилось так, что все вопросы, связанные с проблемой сотрудничества с врагом, разрабатывались зарубежными историками. У них был свободный доступ к немецким документам самого разнообразного характера, от оперативных до архивов ведомств Розенберга и Гиммлера. Кроме того, западные историки собрали огромное количество свидетельств лиц, причастных к деятельности оккупационных властей на территории СССР. К их услугам любые архивные хранилища по любым проблемам.

Такого рода возможностей абсолютное большинство советских историков лишено. Лишь немногие из них, численно незначительная привилегированная группа, получают служебные командировки для работы в зарубежных архивах, а о поездках в длительные научные командировки за свой счет и речи быть не может [30] Я, например, за 30 лет своей работы (включая занятия в аспирантуре) в Институте истории, а затем в Институте всеобщей истории Академии наук СССР ни разу не мог получить командировку для работы в иностранных архивах или для участия в международных конференциях или симпозиумах. Более того, даже для участия в симпозиуме с иностранными учеными на территории СССР далеко не всегда можно получить разрешение. В августе 1970 года мне было запрещено появляться на XII Международном конгрессе по историческим наукам, проходившим в Москве. Только после моего письменного протеста запрет был снят. Однако допущен на заседания конгресса я был лишь в качестве гостя. В апреле 1975 г. ряду советских историков было отказано в разрешении присутствовать (не то что выступать!) на советско-западногерманском симпозиуме по истории советско-германских отношений в период Веймарской республики. Среди тех, кто получил отказ в самой категорической форме, был и автор этой книги. .

Волей-неволей приходится часто «плестись в хвосте» иностранных коллег, используя выявленные ими материалы в качестве источников. Такое недостойное, а часто унизительное положение советских историков, кажется, совсем не беспокоит их руководителей и руководство наукой вообще, которое, кстати, неустанно призывает нас бороться за первенство советской исторической науки и «давать отпор» буржуазным «фальсификаторам истории». Вся существующая сложная система допусков различной категории для работы в архивах, всевозможные ограничения в использовании выявленных документов, строгая цензура, часто убивающая свежую мысль, ограничения для профессиональных историков в выборе тем и, наконец, как следствие всего этого — самоограничение и самоцензура — резко сужают профессиональные возможности советских историков и препятствуют выполнению ими своего основного профессионального долга — служению правде истории.

Среди опубликованных на Западе работ сохранило свое значение вышедшее в 1957 году фундаментальное исследование американского историка Александра Даллина о немецкой оккупационной политике на территории СССР [31] Alexander Dallin. German Rule in Russia, 1941–1945. A Study of Occupation Policies. London, 1957. .

Проблемой депортации в СССР много лет занимается английский ученый Роберт Конквест [32] R. Conquest. The Soviet Deportation of Nationalities. London, 1960. Он проделал большую работу по сбору и обобщению полученных на Западе материалов о депортации в СССР. Различным аспектам немецкой оккупационной политики на отдельных советских территориях посвящено немало книг и воспоминаний. Укажем, в частности, на монографию М. Лютера, выполненную в свое время в русском исследовательском центре Гарвардского университета под руководством проф. Ф. Мозли, на работы П. фон цур Мюлена, Д. Литтлджона, И. Гоффмана, мемуары Р. Гелена и книгу татарского националиста Эдиге Кирималя [33] M. Luther. Die Krim unter deutshcr Besatzung im zweiten Weltkrieg. «Forschungen zur Osteuropacischen Geschichte». Band 3. Berlin, 1956. S. S. 28–29; Patrik von zur Muehlcn. Zwischen Hakenkreuz und Sowjetstern. Der Nationalsozialismus der sowjetischen Orientvoelker im zweiten Weltkrieg. Duesseldorf. 1971; D. Littlejohn. The Patriotic Traitors. History of Collaboration in German-occupied Europe, 1940–1945. New York, 1972; J. Hoffman. Deutsche und Kalmiken . По своим тенденциям работы эти совершенно различны. Неблагоприятное впечатление оставляет книга Иоахима Гоффмана из Фрейбурга, подчиненная цели реабилитации гитлеровской политики и действий германских военных и карательных органов на оккупированной территории СССР.