Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций [Книга 1]

23 августа 1977 г. губернатор Массачусетса М. Дукакис объявил о невиновности Сакко и Ванцетти, обвинил их судей в ненависти к иммигрантам и политической предвзятости.

Под жернова «красной истерии» попали не только выразители левых взглядов, но и многие американцы «второго сорта», возомнившие себя равноправными гражданами послевоенной Америки. В первую очередь к ним относились чернокожие американцы, особенно жители северо-восточных штатов, а также чернокожие ветераны американской армии. В 1919 г., отстаивая свои права, они организовали серию бунтов, самым крупным среди которых стал чикагский (в ходе него были убиты 38 и ранены 537 человек).

«Красная истерия», выплеснувшаяся на радикалов, была социально-психологическим феноменом, характерным не только для верхов общества, но и для большинства белой Америки. Оно не хотело перемен, напротив, жаждало стабильности. Отражением настроений стали первые послевоенные президентские выборы, состоявшиеся в 1920 г. Подавляющее большинство избирателей отвергло не только левую альтернативу, но и отказало в поддержке находившейся до того в течение 8 лет у власти Демократической партии, приобретшей имидж сторонницы либерально-прогрессистских реформ. Две трети избирателей высказали поддержку консервативно-индивидуалистической платформе Республиканской партии и ее кандидату У. Гардингу, провозгласившему лозунг возвращения к «нормальности» («геШт 1о погтаку»). Под «нормальностью» понимался общественно-политический режим, укоренявшийся в последней четверти XIX в., т.е. капитализм в жестко индивидуалистическом варианте. Большинство избирателей приняли эту установку. Эпоха ее почти безраздельного господства вместила в себя восемь лет, но в исторической памяти американцев, да и в научной литературе трактуется более расширительно, как десятилетие просперити (процветания).

1920-е годы стали одним из самых удачных десятилетий в экономической истории американского капитализма. Они оказали огромное воздейст-вис на социальное, особенно социокультурное развитие США. Это влияние не было пресечено даже экономическим коллапсом 1929-1933 г. Оно впоследствии возродилось, а современная Америка в ряде важных отношений, особенно в социокульурном, стоит «на плечах» 1920-х.

На веем протяжении десятилетия наблюдались повышенные инвестиции в отрасли, ориентированные на массового потребителя, снижение издержек производства за счет рационализации в организации труда, резкого и постоянного повышения его производительности, продолжающейся индустриализации «вширь» и «вглубь», концентрации производственных мощностей и централизации процессов управления и контроля над ними. Валовой национальный продукт увеличился за десятилетие почти на 50%, при том, что вес население выросло на 16% (с 105,7 до 122,8 млн), а количество занятых в народном хозяйстве на 14% (с 42,2 до 48,7 млн). Рост ВНП осуществлялся в первую очередь за счет увеличения производительности труда, которая выросла в США за десятилетие на 43%.

В промышленности наряду с энергетикой на ведущих позициях находились машиностроение, нефтяная, сталелитейная и химическая отрасли. Впечатляющими были успехи автомобилестроения: производство автомобилей увеличилось с 1,5 млн в 1921 г. до 4,8 млн в 1929 г. В 1929 г. в США имелось 23 млн легковых автомобилей. Машину имел каждый пятый американец, в то время как в Великобритании один автомобиль приходился на 43 человека, в Италии на 325. Быстрыми темпами развивалась радиопромышленность. Среди новых отраслей одну из ведущих позиций заняла киноиндустрия.

В развитии экономики продолжались концентрация и централизация производства и капиталов. За десять лет в промышленности было зафиксировано около 8 тыс. поглощений и слияний. Поглощения и слияния вели к возникновению олигополий - групп крупных корпораций, которые доминировали в той или иной отрасли. Между корпорациями формально сохранялась конкуренция, но на практике они достигали взаимопонимания, устанавливая такой ценовой режим, который благоприятствовал в первую очередь им, а не потребителям.

Крупный бизнес был главным бенефициарием экономического роста 1920-х годов. Его плоды способствовали улучшению положения и других слоев, но распределение благ, как и в предшествующий исторический период, было в высшей степени неравномерным. Наиболее весомые достижения десятилетия - приобретение автомобиля и собственного дома - достались американскому меньшинству, в которое можно включить верхний и средний классы. Вместе оба не превышали 25% населения. В Америке 1920-х годов более двух третей американцев находились в нижнем классе. В него вошли те, чей уровень доходов был ниже прожиточного минимума и у кого нс было возможности прочно включиться в рождавшееся общество потребления. Американцев, доходы которых были на уровне этого минимума и ниже, насчитывалось не менее 70% (цифры, приводимые разными исследователями, колеблются от 70 до 78%). Ниже черты бедности - 1500 долл, в год для семьи из 4 человек и 750 долл, для одного человека - находились 40% американцев. 80% американцев не имели никаких накоплений. Средняя зарплата промышленного рабочего к концу 1920-х годов достигла чуть более 1300 долл, в год и была ниже официального прожиточного минимума. Рабочим семьям

удавалось достигать этого минимума или несколько его превосходить в том случае, если на работу отправлялись и муж, и жена. Разрыв в положении верхних слоев американцев и большинства общества, в сравнении с предшествующими периодами, еще больше углубился. В 1929 г. на долю верхних 20% приходилось 54,4% совокупных денежных доходов, а на долю нижних 80% - 45,6%.

Увеличение разрыва в положении верхних и нижних социальных слоев нс повлекло, однако, нарастания социального напряжения и конфликтов. Десятилетие просперити предстает как один из самых социально спокойных периодов в американской истории. Объяснение в значительной степени лежит в социально-психологической сфере. В 1920-е годы большинство американцев разделяли индивидуалистическую ментальность и следовали господствующим социокультурным нормам. Среди новых норм на ведущую позицию выдвинулся консюмеризм - приобретение и потребление товаров, которые обеспечивали комфортное существование и воспринимались в общественном сознании как метка принадлежности к респектабельным слоям общества. Потребительское сознание и потребительская культура в качестве основополагающего общенационального феномена оформляются именно в 1920-е годы. Тогда стали закладываться материальные основания массового производства товаров индивидуального и семейного комфортного потребления (автомобили, холодильники, стиральные машины и др.), а также стали возрастать возможности их приобретения не только средним, но отчасти и нижним классом. Для среднеобеспеченных и, тем более, для нижних слоев американцев главная возможность была связана с приобретением подобных товаров в кредит. Массы нижних слоев, «заразившиеся» потребительской психологией, брали кредиты, часто не задумываясь о реальных возможностях погашать долги. Роль кредитования покупателей в приобретении товаров массового спроса иллюстрируют цифры: к концу 1920-х годов в кредит приобреталось 85% мебели, 80% фонографов, 75% стиральных машин, 70% холодильников, более половины производимых пылесосов.