Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций [Книга 1]

Дезинтеграция мировой экономики. Главным последствием Первой мировой войны была деглобализация экономики. Если развитие империализма на рубеже Х1Х-ХХ вв. способствовало интеграции экономики, хотя часто на неравных условиях с очевидными преимуществами метрополий, то Первая мировая война запустила обратный процесс. Помимо прежде невиданных человеческих потерь и разрушений война оказала негативное долгосрочное влияние на мировое хозяйство. Конечно, в годы войны правительства всех воюющих стран усилили контроль за производством, использованием рабочей силы, а вслед за ними и за ценами. Такие меры стали причиной постепенно проявляющихся диспропорций отраслевого развития экономики (прежде всего в Западной Европе). Но ключевым показателем дезинтеграции стал существенный спад мировой торговли. Если экономические лидеры начала XX в. (прежде всего Великобритания, Германия, США, Франция) были устойчивыми партнерами, то в межвоенный период экономические связи либо ослабели, либо и вовсе пресеклись. Таким образом, государственный контроль и разрыв международных связей серьезно изменили положение и на рынках Азии и Латинской Америки, где зависимость от темпов роста в Европе и США стала болезненным поводом к поискам путей выхода из экономического кризиса. Стоит обратить внимание на то, что война сильно ударила по равновесию в мировом сельском хозяйстве. Рост спроса на продукты питания оказался крайне высоким в тот самый момент, когда в условиях войны многие производители и потребители оказались отрезаны от мирового рынка.

Самым резонансным вопросом среди экономических итогов Первой мировой войны стал вопрос о репарациях. Под репарациями с 1919 г. стали понимать форму материальной ответственности за ущерб, причиненный вследствие правонарушения, в частности, возмещение государством по мирному договору ущерба, причиненного другим подвергшимся нападению государствам. Главным отличительным свойством репараций должна была стать их обоснованность с точки зрения реального нанесенного материального ущерба. Репарационный вопрос стал одним из ключевых в мировой политике с 1920 по 1933 г. По сути он сформулировал международную финансово-экономическую повестку дня ведущих держав, так как с самого начала после отказа США списать долги стран Антанты репарационные выплаты оказались напрямую связаны с военными долгами союзников. Предложенная на Парижской конференции 1921 г. сумма в 269 млрд золотых марок казалась фантастической, но политически обоснованной. Лозунг «Немцы заплатят за все» оказался сильнее точных расчетов масштабов материального ущерба стран Антанты. Уместно вспомнить, что Дж.М. Кейнс ушел из британского министерства финансов именно из-за резкого несогласия с непомерными репарациями, наложенными на Германию. Его брошюра о финансовой катастрофе, ожидающей побежденных, и предстоящих победителям убытках от неизбежного дефолта сделала автора влиятельным за пределами академических кругов задолго до публикации «Общей теории занятости процента и денег». Лондонский ультиматум того же 1921 г. снижает сумму до 132 млрд золотых марок, что опосредованно свидетельствует о весьма условной точности репарационных расчетов. После ввода французских войск в Рурскую область под предлогом невыполнения Германией своих, в том числе и финансовых, обязательств, начинает разрабатываться экономическая программа, вошедшая в историю как план Дауэса, где сумма репараций разделялась на необходимые к выплате 5,4 млрд марок до 1928 г. и по 2,5 млрд ежегодно с 1929 г., причем государственные доходы Германии рассматривались залогом для выполнения данных экономических обязательств, а для первого взноса предоставлялся заем в 800 млрд золотых марок. В условиях экономического кризиса в 1930 г. принят и план Юнга, предполагавший погашение 34,5 млрд золотых марок репараций Германии к 1988 г. - снижение репарационного бремени рассматривалось как удачное решение для покрытия расходов на текущие экономические проблемы с погашением долгов победителей перед США. На конференции в Лозанне в 1932 г. репарационный вопрос был разрешен окончательно. Германии необходимо было выплатить 3 млрд рейхсмарок (эта денежная единица была введена по итогам реформы 1924 г.). Спор о выплаченной сумме репараций говорит о сложной формирующейся в 1920-1930 гг. международной финансовой системе, когда в итоге Германия получила больше денег в форме иностранных (преимущественно американских) займов, чем она выплатила в виде репараций. Экономический кризис сделал дальнейшее обсуждение судьбы репараций пустыми надеждами, а политические изменения - приход к власти А.'Гитлера - поставил крест даже на этих надеждах.

К последствиям Первой мировой войны можно отнести также спад производства, вызывавший иногда даже и дефицит потребительских товаров (показателем которого была появившаяся карточная система распределения). Резкий рост военной промышленности ставил вопрос о перспективах развития таких предприятий в мирное время: с одной стороны, гонка вооружений не прекращалась, хотя се темпы нс были стабильными в ведущих странах, с другой стороны, вопрос о реконверсии не был сформулирован так же остро, как это было после Второй мировой войны, когда в практику экономического управления вошло понятие «военно-промышленный комплекс». При этом в межвоенный период идея всеобщего разоружения и вовсе терпит неудачу.

АРГЕНТИНСКИЙ ПАРАДОКС

Суть «аргентинского парадокса» состоит в том, что процветавшая в начале XX в. страна с амбициями развития сильно сдала свои позиции в плане экономического роста, встретив XXI в. суверенным дефолтом. В 1910-е годы Аргентина входила в число самых богатых стран мира, благодаря значительным запасам природных ресурсов и возможностям экспорта сельскохозяйственной продукции на фоне идущей индустриализации. Однако период процветания оказался скоротечным, так как Аргентина зависела от экспорта мяса и зерновых культур, и, как следствие, иностранные инвестиции направлялись почти исключительно в сельское хозяйство: формировалась сильная зависимость экономики как от внешних кредитов, так и от внешнего спроса па сельскохозяйственную продукцию. Мировой экономический кризис уже в 1930 г. привел к сокращению экспорта из Аргентины аграрной продукции. Первые реформы стали переориентировать сельхозпроизводство на внутренний рынок, но без модернизации крупных землевладений результаты были незначительными. Президент страны в 1943-1955 гг. Х.Д. Перон в поисках «третьего пути» пытался найти баланс между капитализмом и социализмом с опорой на собственные силы в экономике. Перон провел национализацию иностранного имущества, вернул валютные резервы в страну; были выкуплены принадлежавшие иностранным компаниям железнодорожные и транспортные компании. Удачной оказалась и сельскохозяйственная конъюнктура после Второй мировой войны, когда Европа остро нуждалась в мясе и хлебе. Однако, несмотря па адресные и значительные вложения в промышленность и инфраструктуру, к середине 1950-х годов безработица и инфляция остановили экономический рост. Сохранившаяся зависимость экономики от иностранного капитала не позволила рассчитаться с внешними долгами в середине 1970-х годов. После военного переворота 1976 г. спад производства, концентрация богатства в руках немногочисленной элиты и отток капиталов резко ухудшили экономическую ситуацию. И хотя правительственные меры по сдерживанию безработицы имели успех в 1980-е годы, сокращение прослойки беднейшего населения не меняло в целом слабых показателей экономического развития. Главный удар по экономике Аргентины был нанесен инфляцией па рубеже 1980-1990-х годов - бедность населения достигла исторического максимума. Новая попытка экономических реформ, построенная па неолиберальной модели, заключалась в ускоренной приватизации; в итоге бедность понизилась, но безработицу побороть так и не удалось. Кризис 1999— 2002 гг. вынудил правительство Аргентины объявить о крупнейшем в истории дефолте (80 млрд долл.) и привел к пересмотру существующей экономической модели. Пока «аргентинский парадокс» является примером экономической неудачи, при этом он предоставляет обильную пищу для размышлений и для решения сложной политэкономической задачи - поиска ресурсов для восстановления экономического роста.