Сергей Нилус - Собрание сочинений - Том 3

К 16-му декабря 1656 года святая икона из Москвы, где на нее уже была возложена драгоценная риза ценностию в 44 000 руб., перенесена была в Богородичный Иверский монастырь и поставлена в новосозданный в Ея имя каменный собор; а 16-го декабря того же года гудел на святом Валдайском озере великий монастырский тысячепудовый колокол, возвещая Православному миру радость несравненную, что явилась Иверскому монастырю его Небесная Хозяйка и Покровительница, и что святится священием Патриаршим дом Ея — собор в честь славного Ея одигитрия, чудотворныя иконы Иверския.

Но не прошло это славное торжество Православия великому Патриарху даром от исконного врага и человекоубийцы диавола. Давно уже Никон, сидя на своем Патриаршем престоле мешал «богоборцу и льстецу» сеять свои плевелы на Божьей православной ниве. За исправление книг церковных, которые неискусными и малограмотными переписчиками были испорчены до того, что искажали самый смысл церковного Богослужения, «великий льстец», попущением Божим, отбил от православного стада в раскол немалое число старообрядцев. Новая слава Православная — чудотворная икона Иверской Божией Матери и монастырь Ее имени, казалось, довершили озлобление врага человеческого рода против Никона: и он посеял раздор между Царем и Патриархом, подготовив этим низложение Никона с Патриаршего престола.

Таков путь креста Господня: путь скорби, гонения, уничижения... Его не миновал и Патриарх Никон.

20 мая 1666 года в монастырском повседневном обиходе произошел с виду маловажный случай; но Патриарх Никон, в то время находившийся в опале у Царя Алексия Михаиловича, видимо, встревожился сим и придал ему большое значение, 7-го июня того же года он послал грамоту свою Начальству Иверского монастыря, в которой писал:

«Никон, милостью Божиею Патриарх. Нашего строения Пречистыя Богородицы Иверского Монастыря Архимандриту Филофею, Наместнику Иеромонаху Паисию, Строителю Евфимию с братиею.

Ведомо нам, великому Господину, учинилось: в нынешнем году Маия в 20-й день, в нашем строении, в Иверском Монастыре, в соборную и Апостольскую церковь влетел-де соловей и сел на нашем, великого Господина, месте и пел дивно. И то-де многая братья слышала, и тебе, Архмандриту, и Наместнику о таком деле известили, и как-де он пел, и то-де слышали ты, Архимандрит, и Наместник и братья многая. И того-де соловья, взяв, с нашего места пономарь и отдал тебе, Архимандриту, и тот, де, соловей у тебя, Архимандрита, умер в руках. И вы то дело поставили себе в оплошку, и к нам, великому Господину, о таком деле не писали... И, как к вам сия наша, великого Господина, грамота придет, и вам бы о том деле к нам, великому Господину, отписать, не замолчав ни часу обо всем подробну: как тот соловей появился в церкви, и в кое время, и в коем часу, и как было, и на нашем, великого Господина, месте тот соловей пел, и сидел на коем месте, и кто преж его осмотрил, и кто преж отдал тебе, Архимандриту, и как ты его принял, и долго ли у тебя он был в руках, и пел на какой перевод. Приказной Евстафий Глумилов. Писано в нашем строении Нового Иерусалима Воскресенского Монастыря 174, июня в 7 день».

«Не замолчав [sic], обо всем подробну» в том же июне архимандрит Филофей отписал встревоженному Патриарху так:

«Великому Господину, Святейшему Никону Патриарху, твоего, великого Господина, строения Пречистыя Богородицы Иверского Монастыря богомольцы твои (имя рек)... И Маия в 20 число, в шестую неделю по Пасце, в соборной церкви, на утрени, на втором чтении, пошел из церкви в притвор северными дверьми дьякон Варсонофей, и в северных-де дверех летит ему навстречу птица. И тот дьякон чаял, что нетопырь летит, и учал на его махать, и в церковь не пускать, и та-де птица мимо его пролетела, и через братию, которые седили подле дверей, полетела вверх через деисусы в олтарь, и в олтари на горнем месте, на окне сидя, преж, почал посвистывать по обычаю, и защокотал, и запел, и пропел трижды. И то пение мы, богомольцы твои, Архимандрит и Наместник, и строитель, и братия слышали. И пришед пономарь возвестил мне, Архимандриту и Наместнику, что поет в олтари, и мы пошли в олтарь его смотрить. И тот соловей учал в окне летать и битца вон. И приставя лестницу, послали малого и велели бережно его поймать, и клетку приготовили, во что его посадить. И тот малой учал его хватать, и поймал руками живого, и посадил в шапку, и, сшед с лестницы, пришел ко мне, Архимандриту, и я его из шапки вынял мертвого. А если бы жив был, и мы хотели его послать к тебе, Великому Господину, простотою своею и не писали, что он умер, и послать некого. И о сем у тебя, милостивого отца, прощения просим, что о том соловье простотою своею к тебе, милостивому отцу, не писали...» 127.

Предчувствовало ли сердце Патриарха в этом по виду простом случае знамение предстоящих ему скорбей и бед, данное ему свыше Пречистой Покровительницей его монастыря, то нам осталось неизвестным 1; но судя по его письму к Иверскому Настоятелю нельзя не заметить, что Никон случаю этому придал немаловажное значение. Было это в мае 1666-го года, а 6 декабря того же года пришла Архимандриту Филофею Царская грамота, впервые именовавшая Никона «Патриархом бывшим».

Пропел неведомо откуда залетевший соловей на патриаршем месте трижды и умер. А там и на Патриаршем всея Русии престоле не стало Никона. Прошло еще 15 лет, и после ряда тяжких испытаний и гонений 17 августа 1681 года отошел ко Господу и сам Никон, более уже не видавший своего Патриаршего престола.

По вере нашей явное то было знамение в Дому Пресвятыя Богородицы Иверския, дарованное Никону, великому труднику Православной Церкви, верному рабу и послушнику Приснодевы Марии, Царицы Небесной.

С тех пор как вступила Пречистая Своей Чудотворной Иконой под сень соборной церкви Иверского Валдайского монастыря, токи чудес источает Она Своей благодатью: недаром так велика в Нее народная вера, недаром более 250 лет чтит Иверскую икону Богородицы своим благоговением православный Русский народ, те простые сердцем русские люди всякого звания и состояния, которые еще не искусились в премудрости «науки злы» современного богоотступничества. Не записывались чудеса эти простотой монашествующей братии, но некоторые из них, особенно поразительные, запечатлелись в благодарной народной памяти. И вот, одно такое чудо совершила Царица Небесная чрез Свою икону в 1848 году, когда Новгородский край был посещен губительной холерой, свирепствовавшей в тот год во всей России. Дошла холера и до Валдая и стала без счету косить православный народ. В страхе смертном жители Валдая обратились к небесной помощи, к чудотворной Иверской иконе Валдайского монастыря. И не была посрамлена их вера: когда в торжественном крестном ходу подняли они из монастыря святую икону и с теплой молитвой к Богу и Пречистой обнесли Ее вокруг города, тогда ослабела страшная болезнь, а вскоре и совсем прекратилась. С тех пор по просьбе жителей Валдая, Демянска 128и Боровичей, Святейший Синод определил, а Государь Император утвердил, навсегда, из году в год приносить в Валдай чудотворную Иверскую икону Богоматери 27-го июля. Великий тогда бывает праздник тихому и богобоязненному Валдаю! И после непрерывного торжества и чествования Преблагословенной, 6-го августа Она уходит из Валдая и шествует Своим неизменно чудотворным путем в Боровичи и их уезды по селам и деревням, подавая по вере и утешение, и исцеления от душевных и телесных недугов всем, с любовью и верою к Ней притекающим. И несмотря на умножающееся, к великой скорби Церкви Божией и на великое зло Русскому народу, безверие и отступничество, с такою силою действует в святой Иверской иконе благодать Божия и Царицы Небесной, что с каждым годом все более и более расширяется круг Ее благодатного воздействия на скорбящее и болезнующее православное население нашего северного края, так что, уходя из дома Своего, Иверского монастыря, в конце июля, Домовладычица Иверская едва успевает обойти всех верующих Своих чад до конца октября, когда и возвращается с торжеством великим под святую сень Своего храма, собора великого Патриарха Никона.