Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

В начале XIII столетия явилась турецкая кочевая орда, которую кочевые инстинкты патриархальных азиатских народов выгнали в область Хорасан, а из этой их оседлости они были отодвинуты монголами Чингисхана далее на запад в Армянское плоскогорье. Сулейман повел их к Ефрату, в волнах которого и утонул сам; после этого сын его Эртогрул продолжал переселение на запад. Как говорит героическое сказание турок, орда эта насчитывала у себя всего только пятьсот палаток. Эртогрул был принят радушно сельджукским султаном Аледдином Каикобадом и получил разрешение осесть в округе Ангорском. Он служил своему ленному государю в войне против монголов и никейских греков, сделал имя турок страшным, распространил свое владычество в качестве вассала до Сангариса и умер девяностолетним героем в 1288 г. От такого незначительного начала возникло могущество турок в Анатолии.

Великим основателем его был Осман, могущественный сын Эртогрула. Когда государство Сельджукское при последнем своем султане Аледдине распалось и разделилось на отдельные эмирства, или маленькие княжества, он около 1299 г. сделался властителем области у подножия Олимпа в Вифинии. Он-то и дал своему племени имя османов, долженствовавшее целые столетия наводить ужас на три части света.

Пахимерес красноречиво изобразил отчаянное состояние Малой Азии, вся область которой от Тавра до Средиземного моря почти уже вовсе оставлена была на произвол судьбы слабым императором и опустошена турецкими и татарскими ордами, а беспомощные жители бежали к берегам Европы и даже искали защиты в стенах Константинополя. Слабые, не получавшие жалованья греческие войска были или рассеяны, или уничтожены. Михаил, сын и соправитель Андроника II, едва мог еще удерживать укрепленные города Пергамон и Кизик, пока, надорвавшись от трудов, он не заболел смертельно при Пегах.

При таком стесненном положении византийского императора ему предложило свои услуги наемное войско из каталонцев, арагонцев и сицилийцев, бывших прежде на службе у сицилийских королей из Арагонского дома, а теперь оставшихся без хлеба, после того как 31 августа 1302 г. Фридрих II Сицилийский заключил мир при Кальтабеллоте с своим врагом Карлом II Неаполитанским. От этих своевольных, привыкших к войне и разбою наемников Фридрих хотел освободиться; он предлагал их даже брату французского короля Филиппа Красивого Карлу Валуа, который 18 января 1301 года женился на Катарине де Куртенэ и вооружался, чтобы военным походом на Константинополь добиться прав своей супруги на Византию. Фридрих в силу вышеупомянутого договора обязался помогать Валуа войском и галерами. Но между тем предприятие этого принца не состоялось. Вот тут-то и случилось так, что один гениальный воин этого сицилийского короля собрал вокруг себя это доведенное до отчаяния наемное войско и определил его на службу того самого Андроника, против которого оно должно бы было сражаться под знаменами Валуа.

Рожер де Флор, предводитель этого войска, родился в Бриндизи, был по происхождению немец, сын Рихарда, егермейстера великого императора Фридриха II; в качестве гибеллина и приверженца Конрадина Рихард храбро сражался и погиб в битве при Тальякоццо. В своей полной приключений жизни молодой Рожер блестяще отличился как моряк, как рыцарь ордена храмовников, потом как беглец из этого ордена, как корсар и, наконец, как вице-адмирал сицилийского короля. В награду за его службу в войне против анжуйцев император по заключении мира при Кальтабеллоте пожаловал ему доходы с Трипи, Ликаты и острова Мальты. Его карьера до этого времени вполне напоминает знаменитого морского героя Маргаритоне, происходившего из того же портового города Бриндизи, который в конце XII столетия на службе последнего норманнского владетеля Сицилии достиг звания графа Мальтийского, а потом объявил себя государем Ионических островов.

Рожер узнал, что король Фридрих не в состоянии заплатить полностью этим отчаянным наемникам, и он мог еще опасаться, как бы они его самого не выдали гроссмейстеру ордена храмовников или папе. Он поэтому ухватился за мысль найти в Византийской империи другое поприще для этих голодных наемников, и король охотно оказал ему в этом поддержку.

Когда Рожер через своих посланцев предложил Андронику II услуги этой толпы, император охотно на них согласился, так как бедственное положение от набегов турок достигло высшей степени, а это неожиданное предложение было не подозрительно, потому что исходило из Сицилии, в Арагонской династии которой со времени Сицилийской вечерни греческий император пользовался симпатией и нашел союзников в общей борьбе против Анжуйского дома. Он согласился на требование Рожера платить щедро войску, его самого назначить великим адмиралом и женить его на одной из принцесс своего дома. Король Фридрих снабдил наемников транспортными судами, оружием, провиантом и деньгами; вероятно, он заключил с Рожером, своим ленником, тайный договор, в силу которого он обеспечивал себе верховную власть над этим войском. Во всяком случае, он думал поставить преграды на пути Валуа в их намерениях относительно Востока.

Наемное войско Рожера де Флор состояло из 1500 конных латников и 5000 альмугаваров, которые представляли самую грозную инфантерию того времени и прославились в войне из-за Сицилийской вечерни на залитых кровью полях битв в Калабрии и Сицилии. Хотя это войско уже в начале своего замечательного поприща представляло смесь из различных национальностей, но все-таки большинство состояло из каталонцев и арагонцев; к этой национальности именно принадлежали и главные начальники. Поэтому оно и называлось вообще каталонским отрядом. К Рожеру примкнули храбрые люди, а именно: Фернан Хименес д’Аренос, Фернан д’Аонес, Корбаран де Легет, Рамон Мунтанер и Мартино де-Логран. Двое знатных вельмож, Беренгар д’Энтенца, зять великого адмирала Рожера де Лориа, и Беренгар де Рокафорте, собирались последовать за ним впоследствии. В сентябре 1302 года Рожер повел свое войско из Мессины к Босфору [416] Странствования и подвиги этого каталонского отряда были описаны самим Рамоном Мунтанером, затем Франческо Монкада, Конде де Осона 1883. .

Каталонцы уж не были чужими в Византийской империи. После того как граф Барселонский, Беренгар IV, в 1162 г. соединил Каталонию с Арагонией, а мощный Хайме I отвоевал у мавров между 1229 и 1238 гг. Валенсию, Майорку и Минорку, испанские приморские города начали сильно развиваться. Каталонские корсары рыскали по морям, а торговые суда посещали берега Африки и Востока. Уже в 1268 г. Хайме I Арагонский дал право всевозможным образом покровительствуемому им барселонскому купечеству назначать в гаванях Романии своих собственных консулов. Из этого богатого торгового города вышел первый свод торговых законов, которые вошли в силу на Средиземном море, приняты были даже Венецией, Пизой и Генуей и послужили основанием консульской судебной власти. Еще до 1290 г. существовала каталонская колония с консулом в Константинополе. Ожесточенные войны Арагонского дома против неаполитанских анжуйцев, претендентов на византийский престол, были причиной того, что Палеологи искали дружбы испанцев и сицилийцев; они принимали охотно каталонских купцов в своем государстве.