Борис Бессонов - Фашизм: идеология, политика

Фридрих Лист, профессор политических наук (умер в 1846 г.), также обосновывал идеи пангерманизма, призывая германскую расу творить судьбу мира, цивилизовать и заселять «дикие страны». Он даже разработал план «заселения» Венгрии и придунайских стран с целью создать немецко-венгерский рейх с южной границей от Адриатики до Черного моря.

В большой степени «возвращению» немецкой нации в «германское средневековье» содействовали такие «теоретики» «немецкой миссии», как Леопольд Ранке (1795—1866) и Генрих фон Трейчке (1834—1896). Рассматривая государство как демиурга исторического процесса, Ранке придавал ему почти мистическое значение, характеризовал его как воплощение «божественной мысли», утверждал взгляд, согласно которому «политика могущества», «политика войны и завоеваний» рассматривалась как «органическая жизненная функция государства», способствующая его «гармоничному развитию», и т. п. [186] См. Вайнштейн О.Л. Леопольд фон Ранке и современная буржуазная историография. — В кн : Критика новейшей буржуазной историографии. М.—Л., 1961, с. 130.

В конце XIX в. ранкеанство выродилось в вульгарно-националистические идеи Трейчке, которого Ленин охарактеризовал как казенно-полицейского историка [187] См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 16, с. 9. . Трейчке был профессор Берлинского университета, пользовался среди шовинистических кругов Германии большой популярностью. В сущности, он был теоретическим столпом агрессивного государства Вильгельма И. Согласно его концепции, император должен обладать сильной властью, а подданным надлежит быть рабами. Послушание — единственная добродетель человека, твердил Трейчке. Трейчке был крайним националистом, восхвалял прусский милитаризм, цинично доказывал, что «понятие государства включает в себя понятие войны, ибо суть государства — это власть». «Надежда на то, что войну удастся изгнать из жизни общества, — утверждал он, — является не только абсурдной, но и глубоко аморальной». Война, согласно Трейчке, пробуждает «благороднейшие силы в душе человека», она — «наивысшее выражение мужественного начала». Мир же, напротив, приводит к «деградации народа». Трейчке был сторонником Немецкой социально-антисемитской партии, возглавлявшейся пастором Штеккером, полагая, что лишь с ее помощью «еще можно надеяться сломить господство... свободомыслящих и социал-демократию (!)» [188] См.: Германская история, т. 1, с. 397. .

Шовинизм, национализм пронизывали все сферы государства, все сферы общественной жизни Германии, народное образование, даже религию. Правящие круги в головы людей повсюду вбивали идеи о превосходстве немецкой нации, немецкой культуры, немецкой литературы, немецкого искусства, «доказывали», что человечество «должно» признать в немецком народе своего учителя и воспитателя, что грядет время, когда немцы в силу естества, законов мировой истории и своего предназначения будут вершить мировую историю.

Об удушливой атмосфере, пронизывающей все сферы общественной и духовной жизни Германии, с волнением писал в 1905 г. Ромэн Роллан: «Каждый раз, когда я приезжаю в Германию, меня охватывает удивление и в немалой степени страх, ибо немецкая нация производит впечатление одной огромной машины. Она способна есть, думать, желать и действовать как один человек. Я спрашиваю себя, как в таком страшном государстве можно еще остаться индивидуальностью. От одного конца Германии до другого все эти люди в один определенный день, в один определенный час могут воодушевиться на любое, предпринятое государством, дело» [189] Цит. по: Richard L. Deutscher Faschismus und Kultur, S. 36. .

Беда была в том, что все пангерманистские, националистические, шовинистические идеи не оставались плодом лишь псевдотеоретических рассуждений маньяков-германофилов.

Пангерманистские, шовинистические замыслы разделялись и руководящими политическими деятелями Германии. Бисмарк, например, в свое время также культивировал идею создания Германии, которая держала бы под своим ярмом другие народы, особенно славянские. Вильгельм II в своих речах постоянно твердил о Великой Германии, о немецкой расе как высшей ценности культуры. Он не стеснялся даже ссылаться на бога, доказывая, что война немцев якобы угодна богу, благословлена богом, что бог будто бы желает немецкой победы. Всех левых, выступавших против войны, Вильгельм пытался дискредитировать как ненемцев.

Томас Манн в романе «Доктор Фаустус» убедительно разоблачил идеи реакционного национализма, кастовости, каковыми были заражены многие немцы, убежденные в «избранности» немецкого народа, в его праве на духовную (а значит, и материальную, политическую) гегемонию.

И в Италии, особенно в предвоенные годы, «к сожалению, никто больше не хотел думать: разум был взят на подозрение, и в конце концов против него был начат процесс по всей форме. После иррационалистской оргии военная бойня была представлена как мистический ритуал, совершаемый перед алтарями неведомого божества. В повседневном языке... утверждался культ жестокости... а институты, которые по давней традиции унаследовали защиту ценностей мира и доброй воли, никогда открыто не выступали против... политических режимов, лидеров и правительств, которые систематически попирали самые древние и священные законы человечности, — писал прогрессивный итальянский философ Э. Гарин. — Верно также, что бывшие передовые писатели не чувствовали больше никакой необходимости в отлучении тех, кто приносил в жертву миллионы несчастных на алтари новых языческих культов. Все это было последним этапом трагического упадка критики и исторического разума. Путаница в умах, неясность идей были выражением неуверенности мира, который после крушения старых порядков не сумел создать новые» [190] Гарин Э. Хроника итальянской философии XX в. М., 1964, с. 324. .

Разрешение кризиса «современного сознания» итальянские реакционные философы видели в реставрации «традиционной христианско-католической метафизики, которая будто бы всегда была хребтом всякой истинной и подлинной цивилизации, нерушимой основой всякой истинной и подлинной моральной концепции жизни», — отмечал Гарин и далее подчеркивал, что тем временем в Италии под сенью «реалистического» движения за возврат к ценностям традиции формировался фашизм [191] Там же. .

Огромную роль в идейной подготовке фашизма в Италии сыграли Г. Д'Аннунцио и Э. Коррадини, решительные противники демократии и социализма, вдохновители национализма и империализма.

Габриоле Д'Аннунцио (1863—1938), поэт-декадент, проповедовал идеи самого исступленного обскурантизма и яростного национализма и шовинизма. Во всех его произведениях варьировались одни и те же мотивы: «Великая Италия» — наследница римской славы; Искусство — выше жизни, самое важное на свете — красота; людям нужна не правда, а Мечта; Страсть оправдывает любую жестокость. В политическом плане все это оборачивалось нападками на демократию, на «толпу», воспеванием культа силы и Вождя, восславлением войны как высшего проявления духовной силы и добродетелей народа [192] См. об этом: Гарин Э. Хроника итальянской философии XX в., с. 286 и далее; Кин Ц.И. Итальянские светотени. М., 1975. .