Николай Месяцев - Горизонты и лабиринты моей жизни

С чего начать патриотическим силам? С консолидации всех, кому дорога Родина. Что делать патриотическим силам? Приостановить дальнейший развал экономики. Приостановить стремительно раскручивающуюся спираль инфляции. Ликвидировать очаги межнациональной напряженности и тем самым сохранить Российскую Федерацию. Восстановить единую армию как оплот государственности, независимости страны. Восстановить международный авторитет государства, его державность, прекратить политику превращения страны в международную побирушку, выклянчивающую различные виды подачек.

Надо, чтобы объединенные патриотические силы объяснили народу, что в ходе войны за суверенитет граждане нашей многонациональной страны приобрели призрак рынка, беспрепятственный взлет коррупции, называемой «первыми шагами к рыночной экономике», почти неограниченные права, если говорить о России, для кучки демократов, которые не ведают, как ими распорядиться, получили свободу дезинформации общественности, приватизацию, больше похожую на беззастенчивое расхищение государственной собственности.

Вместе с тем это была война против коммунистов, а не против партократов и неограниченной власти вождей. Патриотические силы, в которые, несомненно, вольются миллионы коммунистов, обязаны рассказать народу о том, что политические игры в борьбе за власть снова приводят к вождизму в виде почти неограниченной власти президента.

И еще одно, от чего трудно удержаться, полагая, что сказанное будет к месту. Нынешние «демократы-партократы» и к ним примкнувшие напоминают тот тип господ, о которых писал наш великий Достоевский: «Сядет перед вами иной передовой и поучающий господин и начнет говорить: ни концов, ни начал, все свито и сверчено в клубок… глаза выпучишь под конец, в голове дурман. Это тип новый, недавно народившийся». Дурманит этот тип людей наш народ. Но дурман ведь тоже проходит.

Вот такие мысли о днях наших сегодняшних разбередили во мне воспоминания о Китае, об опыте социалистического строительства его народом под руководством коммунистической партии. Социалистические перспективы КНР определены, они идут в русле развития мировой цивилизации, всемирного прогрессивного исторического процесса.

С нашим великим соседом Китаем и его столицей Пекином я распрощался совершенно неожиданно. В посольство позвонил Юрий Владимирович Андропов и предложил мне перейти на работу в аппарат Центрального комитета КПСС в качестве его заместителя в Отдел по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, который он возглавлял. Свое предложение он мотивировал тем, что в отделе и в ЦК необходимо усилить работу на китайском направлении, глубже анализировать все аспекты межпартийных и межгосударственных отношений, оперативно откликаться на быстро меняющуюся ситуацию. Андропов сказал также, что посол Червоненко, который в ту пору находился в Москве, в случае моего согласия возражать не будет. Я ответил Юрию Владимировичу согласием и поблагодарил его и товарищей из ЦК за оказанное доверие.

Я повесил трубку телефона ВЧ-связи [8] Высокочастотная связь, защищенная от подслушивания. , перешел из служебного кабинета домой, рассказал жене о сделанном мне Андроповым предложении.

С Юрием Владимировичем Андроповым я впервые познакомился незадолго до этого. Он по служебным делам летел из Москвы в Ханой и делал остановку в Пекине, в нашем посольстве. И я пригляделся к нему.

Немного выше среднего роста, с выраженной сутулостью, он ходил чуть расставив ноги в стороны (наверное, это осталось от времен, когда он был матросом на волжских пароходах), наклонившись корпусом вперед, и все это производило впечатление внутренней устремленности к какой-то ему одному известной цели. Его довольно мощную фигуру венчала большая седая голова, с широким и высоким лбом, скрытыми под стеклами очков глазами, внимательными и немного грустными, крупным носом и полными губами. Его облик был привлекателен.

Посла на месте не было, и потому все, что интересовало Андропова, в конечном счете адресовывалось мне. Его интересовало состояние советско-китайских и китайско-вьетнамских отношений, в том числе информация, дополняющая официальные донесения посольства в Центр, свежие факты, личное восприятие, ощущение самой атмосферы, царящей в народе и верхах Китая. Юрий Владимирович по ходу беседы вытаскивал из меня то, что, как мне казалось, не может представлять интерес для секретаря ЦК вследствие своей обыденности, будничности. Позднее, работая с ним бок о бок в отделе, я понял, что его мышлению более присущ ход мыслей от частного к общему. Однако это не мешало ему доходить в своем анализе того или иного факта, общественного явления до его обобщения, вскрытия его диалектической сущности. Со временем я убедился в том, что у Андропова достаточно развиты возможности для стратегического и тактического политического мышления.

Смысл бесед Андропова со мной состоял в перепроверке его собственных оценок состояния советско-китайских отношений, их разносторонности и прежде всего межпартийных отношений между двумя правящими в своих странах коммунистическими партиями. Для каждого мало-мальски искушенного в политике было очевидно, что от характера этих отношений зависит многое, как в странах, составлявших в то время лагерь социализма, так и в международном коммунистическом и рабочем движении, национально-освободительных движениях, в мире вообще.

Андропов выкроил время и для того, чтобы встретиться с коллективами посольства, торгпредства, сотрудниками аппарата экономического советника и других советских учреждений в Пекине. Он обстоятельно и откровенно, нередко с улыбкой отвечал на задаваемые ему вопросы. Но главное состояло в том, что он еще раз подчеркнул важность для нашего Отечества нормализации советско-китайских отношений. Это было необходимо еще и потому, что некоторые сотрудники, видя нежелание властей КНР идти на возвращение китайско-советских отношений в прежнее русло дружбы и плодотворного сотрудничества, начали не только проявлять наплевательское отношение к делу улучшения советско-китайских отношений, но и сами давали повод китайской стороне вести и дальше курс на свертывание отношений между КПСС и КПК, СССР и КНР.

Состояние советско-китайских отношений постоянно бередило сознание нашего общества. Советским людям трудно было объяснить истинные причины нарастания напряженности в отношениях, замешенных на личной неприязни двух вождей — Хрущева и Мао Цзэдуна.

При первом знакомстве с Андроповым он открылся мне еще с одной — бытовой — стороны. Когда он прилетел в Пекин со своими сопровождающими, то оказалось, что багаж всех сопровождающих прибыл, а чемодана сопровождаемого нет. На улице жара, влажность почти стопроцентная, сменить рубашку после дальней дороги и то не представлялось возможным. Чемодан Юрия Владимировича где-то по ошибке выгрузили из самолета. Я предложил ему, пока не разыщут чемодан и не доставят его в Пекин, пошить полдюжины сорочек, сказал, что это можно сделать без всяких усилий, за одну ночь. «Да неудобно это, — говорил, смущаясь, Юрий Владимирович, — ночью сполосну рубашку, выглажу ее, и все будет в норме». Однако дело до этого не дошло — чемодан быстро доставили в Пекин из Иркутска, где его оставили сопровождающие. А в моих глазах Андропов вырос. К тому времени я уже был знаком с некоторыми, которые, как говорят на Руси, вышли из «грязи в князи», стали барами — утратив скромность и потеряв совесть. Андропов же был из другого теста.