Борис Борисов - Школа жизни

Для ребят, потерявших родителей, был создан интернат и детский приемник. Постепенно их переправили на Большую землю.

Бюро горкома партии не раз обсуждало вопросы работы с детьми. Заведующая городским отделом народного образования Наталья Николаевна Донец предложила продлить учебный год на один месяц, чтобы школьники смогли лучше усвоить программу. Главный врач и секретарь парторганизации поликлиники Стефания Яковлевна Троценко просила помощи в проведении противоэпидемических прививок детям. Секретарь горкома комсомола Саша Багрий советовался насчет организации досуга школьников во время каникул.

Многое было задумано для улучшения и учебы детей, но далеко не все удалось осуществить. В июне начался третий штурм Севастополя. Вместо того чтобы продлить учебный год, пришлось срочно закрывать школы. Сама собой отпала забота о досуге школьников. В дни, когда должны были начаться каникулы, Севастополь уже представлял собой море огня.

Мы понимали, что люди, находясь в труднейших фронтовых условиях, должны получать какую-то разрядку, отдыхать. Поэтому поощряли по возможности выступления художественной самодеятельности. На предприятиях, в госпиталях, в подземных школах, на передовой концерты неизменно пользовались большим успехом. В дни обороны в Севастополе побывали артисты Московской филармонии и ансамбль песни и пляски Черноморского флота.

Регулярно выходили газеты «Красный Крым», а затем «Маяк коммуны», «Красный черноморец», «За Родину», многотиражки, велись радиопередачи. В подземном кинотеатре ежедневно по пять-шесть сеансов демонстрировались фильмы «Александр Невский», «Человек с ружьем», «Музыкальная история», «Депутат Балтики», «Чапаев», последние выпуски кинохроники, доставляемые на самолетах и транспортах.

Через три месяца после принятия постановления о восстановлении и благоустройстве города Севастополь трудно было узнать. Торговали магазины, ходил трамвай, работали бани, аптеки, парикмахерские, фотографии и даже чистильщики сапог.

«Восстановление заводов, дорог, возделывание огородов — это понятно, — говорили некоторые. — Но зачем расходовать силы на благоустройство? Трамвай-то ходит лишь на отрезках два-три квартала. И охотников ездить на нем немного. В промтоварных магазинах продаются соломенные шляпы, галстуки, пуговицы. На бульварах никто не отдыхает: фронт-то рядом».

В этих рассуждениях, конечно, была доля правды. Но большинство городских активистов придерживалось того мнения, что вид чистого и благоустроенного города, живущего нормальной жизнью, благотворно влияет на настроение фронтовиков и населения. Когда бойцы приезжают в Севастополь и видят позванивающий трамвай, цветы на Приморском бульваре, свежеокрашенные скамейки, настроение поднимается. «Город-то восстанавливается. Нельзя его отдавать фрицам».

В марте возвратились некоторые руководящие работники, еще в декабре эвакуировавшиеся на Большую землю. Оставили они город полуразрушенным, опустевшим. А сейчас то и дело мы слышали их восторженные восклицания: «Такого мы не видели и в глубоком тылу!»

День ото дня крепла дружба гражданского населения с фронтовиками. Фронт и город постоянно обменивались делегациями, фронтовикам отправлялись подарки, устраивались совместные вечера отдыха. Партийная организация Севастополя и политорганы армии и флота действовали тут согласованно. Еще в ноябре бюро горкома приняло решение: «Практиковать более частые выезды на фронт делегаций, руководителей городских и районных организаций, представителей предприятий и учреждений. Организовывать выступления на предприятиях бойцов, командиров и политработников, выступления в печати работников города и представителей воинских частей». Мы работали в тесном контакте с политическим управлением флота и политотделом Приморской армии, с дивизионным комиссаром Бондаренко, бригадным комиссаром Бочаровым, комиссарами и начальниками политотделов соединений Степаненко, Солонцевым, Ратниковым, Мельниковым, Пичугиным, Хацкевичем, Вершининым, Ехлаковым, Ищенко, Слесаревым, Сунгурьяном.

«Нас часто посещали представители севастопольских предприятий, — рассказывает в своих воспоминаниях «Мы отстаивали Севастополь» бывший командир 7-й бригады морской пехоты Евгений Иванович Жидилов. — Эти встречи — праздник для матросов, о них мы вспоминаем с волнением и благодарностью».

Нередко приходилось выезжать на фронт и работникам горкома. В марте и апреле вместе с товарищами я побывал на 30-й батарее береговой обороны, которой командовал капитан Александер, в артиллерийском полку Богданова, в бригадах морской пехоты Горпищенко, Жидилова и Потапова, на боевых кораблях. Особенно запомнилась встреча с бойцами 79-й бригады морской пехоты, которой командовал полковник Алексей Степанович Потапов.

Выехали мы с В. П. Ефремовым, когда уже стемнело. Развилку дороги на Симферополь и Ялту, непрерывно обстреливаемую, проскочили благополучно. Быстро проехали Инкерман, поднялись в гору. На фронте было сравнительно тихо. Лишь изредка доносились пулеметные и автоматные очереди, взлетали ракеты.

Вот и домик у шоссе, где расположилось командование бригады. Полковник А. С. Потапов и комиссар бригады И. А. Слесарев тепло встретили нас, поднесли по рюмочке, рассказали о положении на участке, занимаемом бригадой.

Затем в сопровождении автоматчиков двинулись на передний край.

— В сторону не оступитесь, — предупреждает Потапов. — Идем в проходах минных полей.

В воздухе послышался гул моторов, зашарили по небу прожекторы, забили вражеские зенитки.

— Наши пошли на бомбежку.

И опять тихо.

— Заглянем в блиндаж.

Краснофлотцы отдыхали, были рады гостям. Посыпались вопросы: «А верно, что Севастополь восстанавливается?», «Говорят трамвай ходит?», «Сколько хлеба выдаете на человека?», «Что производят подземные комбинаты?», «Кино показывают?..» Мы едва успевали отвечать.

Затем ходами сообщения, полусогнувшись, подошли к передовой.

— Противник в ста метрах, — тихо заметил полковник.

Ночь была темной — ни луны, ни звезд. Беседовали с бойцами шепотом. Только собрались в обратный путь, как по соседству началась стрельба. Сначала автоматная, потом подключились пулеметы, забухали орудия. Огонь велся с обеих сторон. В небо взвились ракеты. Командир роты доложил, что перестрелка началась на соседнем участке. Обнаружены немецкие разведчики. Вскоре стрельба прекратилась.

Прослушав по радио последние известия, мы двинулись в обратный путь. Помню, много тогда передавали о героическом Ленинграде. С жадностью ловили мы в те дни каждое слово о городе Ленина. В мужестве ленинградцев севастопольцы черпали новые силы для борьбы с врагом. Ленинградцам приходилось еще труднее, чем нам. Севастополь не знал ни голода, ни морозной стужи. Тем большее восхищение вызывали стойкость и поистине героический труд ленинградцев. Остро ощущалась общность в судьбе двух городов, их ответственность друг перед другом и перед Родиной. Я вдвойне переживал оборону Ленинграда, — среди защитников города был мой младший брат Виктор.