Борис Борисов - Школа жизни

Хотя это было первое и довольно поверхностное знакомство с городом текстильщиков, я все же непосредственно почувствовал тревогу его жителей за Родину, за Сталинград, где в те дни шли жестокие, кровопролитные бои. Для меня становились более ощутимыми трудности, которые выпали на долю ивановцев. Ведь население города почти сплошь состояло из женщин, детей и стариков.

…Сегодня пленум городского комитета партии. На стене красивого двухэтажного здания горкома укреплена мемориальная доска: «В 1918 году здесь работал Михаил Васильевич Фрунзе в бытность председателем Иваново-Вознесенского губисполкома». Невольно мелькнула мысль: надо держать марку.

Ивановские коммунисты говорили обо мне с большой теплотой и единодушно избрали секретарем городского комитета партии. Я, конечно, понимал, что оказанное мне доверие обусловлено прежде всего теми патриотическими чувствами, которые вызывали у наших людей Севастополь и его защитники.

С чего же начать работу? Планов и замыслов было много. Еще будучи в Москве, я имел в виду, что по крайней мере первые десять дней посвящу подробному знакомству с партийной организацией Иванова. Предполагал обязательно побывать на промышленных предприятиях, на железнодорожном узле, в райкомах, в воинских частях, ознакомиться с работой советских органов и городской комсомольской организации, с местной противовоздушной обороной. Хотелось обстоятельно побеседовать с рабочими, коммунистами, руководящими работниками, чтобы браться за работу со знанием обстановки. О своем намерении я сказал в областном комитете партии.

— Попробуйте, если удастся.

«Попробовать» не удалось. Жизнь сразу же изменила все мои планы. Шла жестокая война. Времени на постепенное знакомство с обстановкой и людьми не было, пришлось немедленно браться за работу.

Председателем исполкома Ивановского горсовета в то время работал Петр Иванович Лахтин — потомственный текстильщик, ранее бывший директором текстильных фабрик, начальником главка хлопчатобумажной промышленности Наркомата текстильной промышленности, заместителем председателя облисполкома.

— Здесь, в Иванове, работы будет, пожалуй, не меньше, чем в Севастополе, — заметил он при знакомстве. — Правда, нас тут не бомбят и не обстреливают…

Невысокого роста, худощавый, Петр Иванович казался неутомимым. В первый же день он водил меня из госпиталя в школу, из больницы в убежище, потом на базар, в магазины, столовые. Заглянули на некоторые коммунальные предприятия, знакомились с работой МПВО. Сошлись мы и характерами. Когда через несколько месяцев третий секретарь горкома Александр Васильевич Воронин ушел на работу в обком и его заменил Лахтин, то сработались мы легко.

Петр Иванович очень хорошо знал город и городское хозяйство, хотя пришел в горисполком незадолго до моего приезда. Он много рассказывал об известных в стране текстильных предприятиях Иванова — Меланжевом комбинате, фабрике имени Дзержинского, «Красной Талке», Большой Ивановской мануфактуре. Мне сразу становился ясным и характер предприятия, и те задачи, которые стоят перед его партийной организацией.

В Иванове до войны было четырнадцать крупных текстильных предприятий, а работало на них свыше сорока пяти тысяч человек. После же мобилизации на большинстве фабрик осталось немногим более половины работающих. Только с Меланжевого комбината ушло на фронт около четырех тысяч человек. Взамен их в первые же два месяца войны пришло свыше тысячи новых работниц. Сотни женщин, ранее ушедших с комбината, вернулись к станкам.

Терпеливо отвечая на мои многочисленные вопросы, Петр Иванович непременно интересовался моим мнением об увиденном и услышанном. Для него было важно сравнить все с Севастополем.

— А сколько в Севастополе было коммунистов?

— Когда?

— Ну, хотя бы в последнее время.

— В последние дни обороны нас, коммунистов, было четыреста.

— А до войны?

— До войны — около четырех тысяч.

— Так… А у нас в Иванове после всех мобилизаций осталось еще около десяти тысяч… А сколько населения в Севастополе?

— До войны — сто четырнадцать тысяч.

— А у нас около трехсот тысяч…

Конечно, не сразу удалось охватить вниманием даже самые главные, самые неотложные дела. На помощь мне охотно приходили новые товарищи по работе.

— Когда думаете начать свое знакомство с промышленностью? — на другой же день после пленума спросила меня Варвара Николаевна Малышева, секретарь горкома по текстильной промышленности, она же и секретарь первичной парторганизации аппарата горкома партии.

— Прежде всего хочу попросить вас рассказать мне подробнее о текстильных предприятиях. Можно сегодня же вечером, если вы не заняты.

Варвара Николаевна хорошо знала промышленность города, кадры. Ее рекомендовали как очень опытного партийного работника. В партию вступила еще в 1919 году, когда ей было всего девятнадцать лет. Окончив совпартшколу, некоторое время работала в партийных органах, затем училась в Свердловском университете, преподавала, а тридцати двух лет поступила в текстильный институт. Работала на ивановских фабриках инженером-технологом, затем вновь была направлена на партийную работу, в Ивановский горком. Работала инструктором, заведующей отделом, и вот теперь — секретарь горкома. Своей глубокой преданностью делу, неиссякаемой энергией и деловитостью она мне напоминала Антонину Алексеевну Сарину.

— В большом долгу мы перед государством, перед фронтом, — начала Малышева. — Но не рабочих это вина…

Варвара Николаевна говорила медленно, тщательно взвешивая каждое слово.

Я внимательно слушал ее, но многого не понимал. И задавал такие вопросы, что в глазах Варвары Николаевны то и дело появлялось выражение не то удивления, не то упрека. Тем не менее она терпеливо разъясняла мне технологию текстильного производства, даже набрасывала на бумаге нехитрые чертежики.

«Да, придется нелегко». Хотя я когда-то работал на текстильной фабрике, но прядения не знал. К тому же в «Красных ткачах» обрабатывали лен, а в Иванове — хлопчатобумажная промышленность. В свое время я был конторщиком, тарификатором, а теперь… Хотя духом и не падал, но чувствовал себя, особенно на первых порах, довольно неуверенно.

При первом же знакомстве с Варварой Николаевной я обратил внимание на ее суровый вид. Она никогда не смеялась, лишь иногда в ответ на удачную шутку чуть-чуть дрогнет краешком губ.

Работоспособность Варвары Николаевны была поразительна. Приходила она на работу раньше всех, много времени проводила на предприятиях. Но и тогда, когда она появлялась в кабинете, там тотчас же появлялась масса народу.