Джон Хоукс - Почти человек

Необходимо было получить согласие на проведение работ от владельца земли, на которой находились пещеры. Наши спелеологи знали его – это был г-н Леон Якобс, и они уже получали у него разрешение на исследование пещерных цепей на его владениях, однако его телефонный номер куда-то запропастился. Я позвонил Мэгзу Пиллаю – моему приятелю из Комиссии по защите объектов всемирного наследия в Колыбели человечества – и, рассказав ему о нашей находке, попросил помочь узнать номер г-на Якобса. Мэгз обещал помочь и предложил подключить ресурсы комиссии для ускорения бумажных дел.

Теперь оставалось только набрать команду. Я перечитал свое объявление: ученый с широким научным кругозором, бесстрашный исследователь пещер, худощавое телосложение… Отправить ли письмо рассылкой коллегам с просьбой распространить дальше? Но кажется, очень немного людей отвечали бы сразу всем критериям и могли бы в столь краткие сроки подключиться к работе. Взглянув мельком на экран компьютера, я увидел в углу экрана всплывающее уведомление из Facebook. Я задумался… А почему бы и нет?

Через минуту пост был уже опубликован на моей странице; он гласил:

Дорогой коллега!

Мне нужна помощь всего научного сообщества и лично ваша: пожалуйста, если у вас есть знакомые ученые – перешлите им это сообщение.

Нам в команду требуется три или четыре человека для работы в краткосрочном проекте, который начнется 1 ноября и продлится месяц. Наш человек должен: обладать отличными знаниями в археологии/палеонтологии, уметь работать на раскопках, иметь опыт работы в пещерных условиях (опыт работы в горах будет преимуществом), но самое главное – должен быть очень худого телосложения и желательно небольшого роста; не должен страдать клаустрофобией. Претендент должен уметь работать в тесном помещении, работать в команде и быть доброжелательно настроен. Учитывая подобный набор критериев, я с радостью рассмотрю заявки как от ученых с научной степенью, так и от студентов профильной аспирантуры или магистратуры (наличие опыта теоретической и практической работы, конечно, будет преимуществом). Возрастных ограничений нет. Не думаю, что у нас получится платить большие деньги, но мы берем на себя расходы на перелет, проживание (которое, впрочем, будет большей частью в палаточном лагере), пропитание и, конечно, обещаем продолжение сотрудничества. Если вы заинтересовались и подходите под описание – пожалуйста, свяжитесь со мной <���…> Сроки сильно поджимают, так что еще раз прошу: если есть возможность, пожалуйста, распространите это сообщение.

Я откинулся в кресле: под постом начали появляться «лайки» и «репосты» – колесо социальной сети завертелось. Теперь оставалось только ждать.

На следующее утро, когда я ехал на работу, мне позвонила моя ассистентка Вилма Лоуренс; голос ее звучал нервически-сдавленно:

– Что вы такое делаете?

– А в чем, собственно, дело? – осторожно спросил я, желая узнать, что ее так расстроило.

– А вот в чем: у меня тут уйма писем от женщин, которые присылают мне размеры своего тела! – вскрикнула она.

Я захохотал.

– Все в порядке, Вилма, – стал успокаивать ее я; она, должно быть, решила, что я зарегистрировался на сайте знакомств или что-нибудь в таком духе.

Нам начали приходить отклики. Всего за неделю мне пришло несколько сотен предложений от коллег и простых людей со всех уголков мира. Спустя 10 дней я отобрал из них почти 60 резюме опытных специалистов; почти все из них были женщины. Такое неравенство, очевидно, большей частью проистекало из простой физиологии человека: ведь нам необходимы были люди, способные свободно перемещаться в пещерных тоннелях. Но вместе с тем это соотношение также отражало и демографические перемены, произошедшие в археологии и антропологии: большинство молодых ученых и студентов по этим направлениям сейчас – женщины. Я внимательно изучал присланные резюме, отмечая те навыки и квалификации, которые нам были нужны. Вот в этом резюме, например, указан альпинистский опыт – большой плюс! А в этом – прохождение курсов оказания первой медицинской помощи – тоже плюс. Просматривая присланные резюме, я удивлялся, насколько широк был у претендентов спектр навыков, которые могут быть весьма полезны при выполнении столь нетривиальной работы. Еще я был очень рад столь неожиданно бурной реакции на мое воззвание. Ведь люди верили мне! Я не обещал им денег, да и вообще ничего не обещал, не сказал даже, что нужно будет делать! И тем не менее все эти замечательные люди были готовы бросить свои дела и прилететь в Южную Африку лишь по причине маленького поста на странице в Facebook.

Мне и в голову не приходило, что отсев претендентов может быть столь нелегким делом; при помощи коллег мне удалось отобрать из общего количества поданных заявок десять высококлассных специалистов. А я как раз думал о том, что три-четыре человека, о которых я писал в своем посте, было, пожалуй, маловато: конечно, мы (на тот момент) собирались достать лишь один скелет из той камеры, но все же наличие в команде еще нескольких квалифицированных специалистов может существенно помочь делу. Плюс будет замена, на случай непредвиденной травмы или чего-нибудь подобного.

Мы договорились созвониться в Skype со всеми десятью претендентами. Я решил, что начну их проверять сразу же – при этом нашем первом звонке (поскольку мне совершенно не хотелось проверять их стрессоустойчивость, когда они будут уже под землей). Я планировал развернуть на месте проведения работ систему внутренней связи, что позволило бы мне общаться с людьми в камере без необходимости каждый раз активировать устройство связи и тому подобное. Иными словами, я собирался сыграть роль своего рода «виртуального археолога», незримо присутствующего там же, где и вся остальная подземная команда. Поэтому во время течения нашего разговора с претендентом я решил, что неожиданно оборву, например, видеосвязь, а затем и вовсе выйду из сети. Мне очень важно было увидеть и почувствовать их реакцию на резкий обрыв связи при приеме на работу: как они будут действовать в новых обстоятельствах. Короче, я решил устроить стресс-тест.

Некоторые претенденты тест провалили начисто: кто-то запаниковал, кто-то явным образом выразил свое недовольство происходящим, кому-то оказалось непросто описать словами свою комнату после обрыва видео (а ведь их умение использовать слова для описания окружения, которого я не видел, было невероятно важным пунктом!). Во время разговора я в красках описывал разнообразные риски, которые могут встретиться им во время нашей операции. Одна из девушек, прошедшая отбор, потом сказала мне, что она в жизни не бывала на более странном собеседовании.