Владимир Бредихин - Лубянка - Старая площадь

Имеется также много политических заключенных, которые были осуждены как уголовные преступники на основе намеренно искаженных обвинений. Поэтому представляется трудным привести исчерпывающие статистические данные. Многие люди находятся в психиатрических клиниках. Если говорить весьма приблизительно, то это - несколько тысяч человек. Однако ошибка в таком подсчете может быть очень большой. С политзаключенными обращаются очень жестоко. Официально, юридически у нас вообще не существует статуса политических заключенных. Как правило, они рассматриваются как обычные уголовные преступники. И обращаются с ними соответственно. Их удел - принудительные работы, которые часто представляют собой невыносимо тяжкий труд.

Дараган: - Размещают ли их вместе с уголовными преступниками?

Сахаров: - По крайней мере, с ними обращаются как с таковыми, даже если они и размещены в обособленных лагерях, что ничуть не лучше, чем если бы они жили вместе с уголовными преступниками. В таких лагерях царит атмосфера еще большей враждебности между администрацией и политическими заключенными. Репрессии являются еще более жесткими с тем, чтобы сломить дух и выдержку людей. Заключенные подвергаются физическим и моральным пыткам, как, например, недоедание и голод. Людей сажают в специальный карцер на голодный паек. Многих перемещают из трудовых лагерей обратно в тюрьмы, где они вновь должны подвергаться произволу надзирателей и влачить свою жизнь в невыносимых условиях. Их положение очень тяжкое, и на них нужно обратить внимание свободного мира.

Дараган: - Скажите, пожалуйста, Вы сами остаетесь еще социалистом?

Сахаров: - Моя позиция в отношении социалистических идей является очень сложной. В повседневной жизни т. н. социалистических стран я вижу много негативных явлений. Я не могу сказать, возможно ли иное осуществление социалистических идей. Для меня это является очень проблематичным вопросом.

Дараган: - Что может сделать Запад для демократической оппозиции в Советском Союзе?

Сахаров: - Я считаю, что после совещания в Хельсинки, после того как мне была присуждена Нобелевская премия мира, что я хотел бы расценивать как важное событие в международной жизни, возникла новая ситуация, в которой Запад может действовать активней с тем, чтобы защищать права человека повсюду, и в Советском Союзе тоже. Я считаю, что очень важной была бы организованная международная кампания в защиту человеческих прав и за всеобщую политическую амнистию в нашей стране. Такая кампания, даже если она и не имела бы немедленного воздействия, на что вряд ли можно надеяться, подготовила бы основу для будущих шагов в этом направлении. Важным представляется также конкретная защита прав отдельных лиц - членов представительства «Организация международной амнистии», таких людей, как арестованные Лобова, Ковалева, которым предстоит судебный процесс с вероятным осуждением их на длительный срок заключения. Это является очень важным. Потому что как может функционировать международное сотрудничество, если члены этих организаций подвергаются таким репрессиям? Это является чем-то таким, что выходит далеко за внутренние интересы нашей страны, это - ясная необходимость, которую каждому следовало бы понять. Здесь нужны конкретные меры, конкретные шаги на всех уровнях, включая государственный. Я думаю, что без конкретных шагов на государственном уровне нельзя ожидать достижения еще больших успехов в этой области. Я считаю, что на Западе государственные инициативы возможны лишь на фоне ясно и твердо сформированного общественного мнения. Поиск конкретных шагов и программ - это задача людей Запада. Я думаю, что там имеется много людей, которые вкладывают в вещи очень много идей и материальных средств, и я надеюсь, что эти усилия пойдут на пользу не только нашей стране, но и преследуемым людям во всем мире.

Дараган: - Что же, большое спасибо Вам за этот телефонный разговор, и мы желаем Вам всего хорошего.

Сахаров: - Я также благодарю Вас.

Франц Альт: - Лишь с двухдневным опозданием узнала советская общественность о том, что Сахаров получил Нобелевскую премию мира этого года. Это сообщение было помещено в советских газетах под заголовком «Премия за антисоветизм». Но если премия мира борцу за гражданские права является премией за антисоветизм, то следует спросить, что же тогда советизм? Реакция официальных кругов Советского Союза напоминает реакцию националистов в 1935 г[оду]. Немецкий публицист Карл фон Осиецки получил тогда Нобелевскую премию мира, будучи в концентрационном лагере. Реакция национал-социалистов дословно: вручение Нобелевской премии закоренелому изменнику Родины является наглым вызовом и оскорблением новой Германии. Итак, опасливые деятели режима, кажущегося сильным, боятся великих идей. Как в 1935 г[оду], так и в 1975-м.

Перевел В. ЛЕЖЕНЬ

ЦХСД, ф. 89, оп. 37, д. 48, лл. 2-5 (копия).

СССР

КОМИТЕТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР

12 февраля 1976 г[ода] № 360-А г. Москва

Секретно экз. № 1

ЦК КПСС

Сообщаю, что 30 января 1976 года проведена предупредительно-профилактическая беседа с ГРИГОРЕНКО Петром Григорьевичем, 1907 года рождения, бывшим генералом Советской Армии, исключенным из членов КПСС, пенсионером, проживающим в городе Москве по адресу: Комсомольский проспект, д. 14/1, кв. 96, ранее дважды судимым за антисоветскую деятельность и распространение клеветнических измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй.

С 1970 по 1974 год ГРИГОРЕНКО по определению судебных органов находился на принудительном лечении в психиатрической больнице.

После освобождения из больницы ГРИГОРЕНКО восстановил связи с САХАРОВЫМ и другими ревизионистскими элементами - активными участниками антиобщественной деятельности. Совместно с ними принимает участие в провокационных сборищах, подготовке и передаче за границу клеветнической информации о якобы имеющих место нарушениях прав человека в Советском Союзе, в том числе по так называемому «крымско-татарскому вопросу», которая используется во враждебной антисоветской пропаганде.

В беседе ГРИГОРЕНКО было указано, что его деятельность наносит вред интересам нашего государства и в случае ее продолжения ему будет вынесено официальное предостережение органов КГБ.

ГРИГОРЕНКО заявил, что никакой антиобщественной деятельностью заниматься не будет, а по возникающим у него во-просам он будет обращаться в соответствующие советские инстанции официальным путем.

Сообщается в порядке информации.