Евгений Осетров - Записки старого книжника

Есть основание автором повести считать псковского художника Василия, очевидно, участника обороны города. До нас не дошло никаких сведений об этом интересном писателе XVI века. Но внимательное чтение повести убеждает, что автор ее был всесторонне развитым человеком, начитанным, хорошо разбиравшимся в международной обстановке. Он горячо любил свою родину и одобрял деятельность людей, боровшихся за укрепление русского государства. Многие образы в повести настолько зримы и ощутимы, что невольно в авторе произведения угадывается живописец.

О поистине замечательной находке было сообщено в Академию наук СССР. По просьбе Института русской литературы (Пушкинский дом) рукопись из Вязников дважды высылалась в Ленинград. В Ленинграде не только сняли точную копию с вязниковского списка, но и произвели анализ бумаги, водяных знаков. Когда встал вопрос об издании повести, ленинградские ученые обратили самое серьезное внимание на вязниковский список.

В предисловии к «Повести о прихождении Стефана Батория на град Псков», выпущенной Академией наук СССР, сказано: «В основу настоящего издания положен список Вязниковского районного музея Владимирской области, № 1453, как старший и наиболее исправный».

Но открытием повести не исчерпываются заслуги вязниковских краеведов. Здесь проведены работы по составлению научного описания славяно-русских рукописей и старопечатных книг, хранящихся в библиотеках Вязниковского и Мстерского музеев. Это описание показывает, какой сокровищницей древнерусских рукописей, в особенности XV–XVIII веков, обладает Вязниковский музей. Рукописи эти приобретались на протяжении многих десятилетий в Вологде, Каргополе, Заонежье, на Урале, в Сибири и других местах.

Отметим среди них Кормчую книгу, писанную разными полууставными почерками XV века. В Кормчей, как удалось обнаружить, оказался редкий список пространной редакции «Русской правды». На листах рукописи имеется запись владельца: «Парфена Яковлева деревни Зарубина и городу Чюгломы».

К XVII веку относятся рукописи «Житие Андрея Юродивого», «Требник», «Творение Иоанна Постника», «Измарагд», «Лествица», «Номоканон» и другие. На этих рукописях встречаются пометки, говорящие о том, как высоко ценились рукописные книги в Древней Руси. На листах «Номоканона», например, имеется строгий наказ безвестного переписчика о том, что эту книгу нельзя «ни продати, ни отдати». В книге «Лествица» обнаружена запись о том, что рукопись «починена и переплетена… мастер Никифор…».

Привлекает внимание «Житие Павла Обнорского». Эта рукопись интересна тем, что была переписана в XVII веке простым вологодским крестьянином Симеоном Мялкиным.

Образцом художественного оформления древнерусских рукописей может служить синодик, написанный вязниковским «чернецом Симеоном» по прозвищу Золотописец. Виньетки и заставки, украшающие этот синодик, выполнены с большим художественным вкусом и мастерством.

Одна из самых обширных рукописей музея, состоящая из 54 глав, — «Сказание о поганом и богомерзком царе Мамае и похвала великому князю Дмитрию Ивановичу Московскому: иже победи его за Доном рекою на поле Куликовом и всю силу его победи».

В рукописном собрании имеются и переводные произведения. В их числе «История княжны Иеронимы, дочери Дмитрия Палеолога», «История скифского короля Олкаменеса и прекрасной Даниатской королевы Меналимпы» и другие.

Отдельно экспонируются в музее многочисленные приходно-расходные книги монастырских и помещичьих владений XVII–XIX веков. Написанные живым разговорным языком, эти книги рисуют яркие бытовые подробности старого времени. Вот, например, запись «про игумена Аврамия и о всяком его монастырском разорении», относящаяся к 1693 году: «Стоял он в Благовещенском монастыре, пил и ел все монастырское, и в то время в разных числах про его игумена куплено всякой рыбы — стерлядей и лещей, щук и язей, окуней и плотицы, и карасей, икры и вязиги, и низовые длинные рыбы, грибов и груздей, и тесто в пироги… да меду куплено про его же игумена пуд… да вина двойного дано…» и т. д.

Жители Вязников по праву называют свой музей богатейшей сокровищницей древнерусских рукописей и гордятся тем, что в их городе хранятся такие замечательные памятники отечественной письменности.

1954 год.

Вы, разумеется, помните, как Пушкин в послании к Батюшкову восклицал:

Иппокреной в переносном смысле принято называть источник поэтического вдохновения. Крылатый конь Пегас, гласит легенда, ударил копытом на вершине горного хребта, и тут же забил на Парнасе волшебный источник, чьи пенистые струи вдохновляли поэтов.

С названием волшебного источника связано рождение первенца сибирской журналистики. Суровая и величавая река Иртыш представлялась местным любителям печатного слова своеобразным источником вдохновения — сибирской Иппокреной, рекой поэзии.

Передо мною небольшая, форматом в четверть листа, книга, носящая весьма своеобразное название, — «Иртыш, превращающийся в Иппокрену». Год издания — 1789-й.

Книга открывается предисловием, в котором Панкратий Платонович Сумароков (не надо путать с известным поэтом того времени!) сообщает, что в Тобольске любители российской словесности решили издавать ежемесячник литературно-художественных произведений. Так в XVIII веке в Сибири было основано первое периодическое издание, один из самых ранних провинциальных журналов, который обычно сокращенно называют «Иртышом».

Первым сибирским журналистом считают Панкратия Платоновича Сумарокова, почти совершенно забытого в наши дни.

Сведения о Сумарокове рассыпаны по старым редким книгам. И когда собираешь все сведения воедино, то возникает образ неутомимого журналиста, сатирика, поэта-баснописца, человека нелегкой судьбы.

Родился Сумароков в 1765 году. В отрочестве для получения образования его отправили в Москву. В древней столице он увлекся чтением книг, в совершенстве изучил французский язык, стал свободно говорить по-немецки. Кроме того, даровитый юноша писал стихи, отлично музицировал, мастерски рисовал. Затем мы видим Панкратия Платоновича в Петербурге корнетом лейб-гвардейского полка. В то время часть образованных разночинцев и некоторые группы дворянства увлекались чтением сатирических журналов. Иные из этих журналов в замаскированной, часто аллегорической, отвлеченной форме выражали живые, вольнолюбивые настроения. Сумароков оказался в гуще военной и литературной жизни. Он начал писать весьма острые эпиграммы на начальствующих лиц, его фамилия появилась в журнале «Лекарство от скуки и забот». Юноша мечтал стать таким же известным поэтом, как его близкий родственник Александр Петрович Сумароков, на любовные стихи которого тогда была большая мода. Но вскоре молодого офицера несправедливо обвинили в преступлении, судили, лишили всех прав, состояния и сослали в Сибирь.