Антон Посадский - Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми. 1918—1922 гг.

Затем отряд был вызван в село Мещеряковку под Аркадаком для действий против антоновцев (если мемуарист точен в воспоминаниях). Накануне в селе убили уполномоченного по разверстке, что вполне соответствует образу действий антоновцев летом 1919 г. 280

Волостной военком Терновки оставил воспоминания, касавшиеся и прихоперской зеленовщины. Они содержат некоторые интересные подробности внутридеревенской вражды. Терновка же была в одном из наиболее «зеленых» очагов в Прихоперье.

Весной 1919 г. появились тревожные вести о контрреволюционных работах в казачьих поселках. Разведка сообщила, что идет агитация за советскую власть без коммунистов. В начале июня «носились слухи, что идут громадные полчища зеленых банд, которые соединились с регулярными войсками казачества».

Утром 7 июня терновские «товарищи» сообщили, что местные кулаки принимали у себя разведку бело-зеленых и сами отправляли к ним в Макашевку своего связного. «В ближайшие часы село Терновка будет занята бело-зелеными бандами и уже группа сочувствующих банде разрабатывают план захвата и уничтожения коммунистов». Автор благополучно вышел оврагом из Терновки и добрался до Михайловки. «.Я решил зайти к своему однополчанину по старой армии Лихолетову Ивану и просить его, чтобы он отвез меня в Родничок. Я зашел и повстречал его отца и мать, которые мне сказали, что Иван ушел в поле за лошадьми, так как коммунисты убегают и берут лошадей. Через несколько минут вошел Иван и стал угрожать мне револьвером, обзывал меня неприличными словами, мать его кинулась к нему, заслонила меня, и он вышел из дома. Увидя такую встречу, я вышел из дома, в это время раздался набат на колокольне церкви, это признак, что белые вошли в Михайловку, я пошел на огород в надежде на то, что доберусь до ржи и там пролежу до ночи, а ночью выйду к Родничку или к г. Балашову. Пройдя некоторое расстояние по огороду, я взглянул назад и увидел, что один из мужчин целит в меня из винтовки, мне кажется это был Яценко, который жил возле Лихолетова, но точно не скажу, я не стал прибавлять шагу, а спокойно продолжал идти. Пройдя огород, я услышал, что возле села Кардаил идет перестрелка, в стороне Мокашевского разъезда тоже шла перестрелка, и я решил идти в сторону с. Терновки до посева ржи. Пройдя некоторое расстояние, я заметил, что за мной идет какой-то всадник вооруженный и кричит, я продолжал идти, он подъехал ко мне. Я увидел озверелое лицо мужчины лет 50, который намахивался на меня винтовкой и предложил идти в село Михайловку. Со мной не было никакого оружия, и я первое время растерялся, так как увидел, что еще несколько всадников подъезжают к нам, после чего меня под конвоем повели по плотине пруда, что недалеко от михайловской церкви. Я не знал что мне делать с партбилетом, который у меня лежал в кармане гимнастерки. Рвать его — найдут обрывки, узнают, что партбилет, бросить его — тоже найдут, но мне хотелось выиграть время, и я решил свой партбилет съесть, смял его в руке, положил в рот, разжевал его и проглотил, и, когда меня привели в штаб к белым, стали допрашивать и издеваться надо мной, я заявил, что я беспартийный, чем ввел опрашиваемых в заблуждение. После нескольких нанесенных побоев они посадили меня в сарай, а в Терновку послали узнавать, кто я есть. В это время тов. Тищенко Максим подошел к сараю, вывел меня и сказал, что меня хотят расстрелять, а он заведет меня во двор, а двор не имеет крыши и через забор должен перелезть и бежать к нему в дом. Когда он меня повел во двор, некоторые стали кричать, куда он ведет меня? Он сказал — в уборную. Я зашел во двор, перелез через забор, забежал к Тищенко в дом, а оттуда в овраг и почти дошел до Родничка, где меня встретили товарищи Прокопенко, Смотров и др. Рассказал всю обстановку, оказывается, что балашовцы выполнили свое обещание, — прислали роту красноармейцев и даже два броневика.

Мы приняли решение ехать в Михайловку и Терновку. Я сел в один броневик с солдатами наверху его, а тов. Девицкий М.П. сел в другой броневик, так мы въехали в село Михайловку. В с. Михайловке не было бело-зеленых бандитов, все сбежали и, возможно, скрылись у кулаков. Было уже поздно, и, не зная обстановки в селе Терновке, мы возвратились в Родничок.

На другой день с прибывшими красноармейцами мы пошли в село Михайловку. Перед Михайловкой мы рассыпались в цепь, и все село было прочесано, бело-зеленых бандитов не оказалось. Отряд пошел на с. Терновку. Весь отряд из нас местных коммунистов и присланных красноармейцев состоял около 150 чел. Когда мы подошли к с. Терновке, то увидели, что на краю села были вырыты окопы, завязалась перестрелка, мы увидели, что с правого и левого флангов нас обходят в численном превосходстве, и решили отступить к с. Михайловке. В перестрелке под Терновкой у нас потерь не было, но из бело-зеленых бандитов мы убили зеленчука Румянцева Тимофея Михайловича.

При отступлении из Михайловки мы арестовали гражданина с. Михайловки Лихолетова Прокофия, который гнался за мной и передал меня бело-зеленым бандитам. Арестованного Лихолетова передали в распоряжение Балашовской УЧК».

Вот так стремительно могли меняться обстановка и судьба в считаные часы на передовой линии зеленого восстания.

«Общее суждение уездных работников того времени сводилось к тому, что если бы командный состав был более удачно подобран, то, возможно, восстание зеленых было бы подавлено своевременно». Автор хвалит отряд Черемухина, более того, «опыт в работе отряда тов. Черемухина мы применяли у себя при работе в УЧК. Мне руководство уездной чрезвычайной комиссии в лице председателя тов. Василенко часто поручало выезды в села Родничковской и Данилкинской волостей для выявления похитителей ценностей из города Балашова в период пребывания там белых банд. Мой отряд в количестве 6–8 человек иногда привозил обоз изъятых ценностей — солдатское обмундирование, кожи и т. п. Вылавливались дезертиры, и некоторые из них предавались суду военного трибунала. Так, например, доставленный из села Терновки дезертир Рогов Петр Степанович оказался злостным дезертиром и военным трибуналом был приговорен к расстрелу.

Проводились более серьезные операции, как, например, прочистка лесов в с. Инясево и других населенных пунктах Балашовского уезда, по поимке дезертиров и бандитов» 281.

Прихоперская зеленовщина угасла, не дав значительного пополнения в белые ряды, хотя и продемонстрировала значительный антибольшевистский потенциал деревни.

Северный регион

Бунты осени — ранней весны 1918–1919 гг. в северном регионе сменяются массовым уклонением от мобилизаций, а дезертиры, в свою очередь, выступают как главная сила зеленых отрядов. Зеленые при более или менее активной поддержке населения, с одной стороны, и силовые инстанции советской власти, — с другой, становятся главными действующими силами в регионе за линией фронта 282.