Михаил Елисеев - Битва на Липице

Складывается впечатление, что Всеволода в это время в Герцике не было. Иначе бы Генрих Латвийский обязательно о князе упомянул. Да и гарнизон действовал бы по-другому, если бы Всеволод находился в городе. Ведь когда те же самые Мейнард, Иордан и Иоанн из Кукейноса решили в этом же году повторить свой набег на Герцике, а Всеволод оказался в городе, то для братьев-рыцарей все закончилось очень печально. Своевременно узнав о том, что против него выступили крестоносцы, князь попросил помощи у литовцев и приготовил незваным гостям ловушку. Всеволод решил Герцике не защищать, а атаковать братьев-рыцарей на обратном пути, когда они будут возвращаться, нагруженные добычей. Враги приманку проглотили и, разграбив беззащитный город, потянулись в Кукейнос.

Повезло тем, которые плыли на корабле по Западной Двине, поскольку они без приключений добрались до своего замка. Зато не повезло крестоносцам, которые двигались по суше. Они были атакованы превосходящими силами литовцев и все перебиты. В том числе и зачинщики похода – Мейнард, Иордан и Иоанн. Епископ огорчился, но, судя по всему, не стал больше связываться с князем Герцике. Возможно, что в этот раз братья-рыцари не ставили Альберта в известность о своих намерениях, и служитель церкви мог посчитать, что это Бог их покарал за жадность. По крайней мере, Всеволод продолжал спокойно править в Герцике и последний раз упоминался в «Ливонской хронике» в 1225 году, когда присутствовал на встрече с папским легатом.

Совсем иначе сложилась судьба Владимира Полоцкого. В 1215 году к нему прибыло посольство эстов и предложило начать совместные боевые действия против крестоносцев. Русские полки должны были осадить Ригу, а эсты – ударить по союзным германцам ливам и заблокировать замок Динамюнде. Непонятно, почему именно теперь Владимир воспылал духом ратным, но приготовления к походу были воистину грандиозными, ибо князь отправил гонцов с просьбой о помощи к литовцам и на Русь. По свидетельству Генриха Латвийского, он « созвал большое войско из русских и литовцев » (с. 159). Трудно сказать, на сколько бы времени хватило решимости Владимира воевать с Альбертом, мы знаем, что обычно ее хватало ненадолго. Но тем не менее.

Однако случилось то, чего никто не ожидал. Когда конные дружины были готовы выступить из города, а пешая рать начинала грузиться на суда, на берегу реки появился князь Владимир. Заревели боевые трубы, запели рожки, гридни подняли повыше стяги, приветствуя правителя. Полоцкий князь направился к ладье, но, не доходя до сходней, резко остановился, а затем упал на землю. Подбежавшие бояре и воеводы увидели, что князь мертв. Что послужило причиной его смерти, неизвестно. Может быть, узнав о приготовлениях князя к войне, подсуетился епископ и через своих людей посодействовал смерти Владимира. Уж очень он вовремя умер. А может быть, просто подвело здоровье, и князь скоропостижно скончался. Но как бы там ни было, поход на Ригу не состоялся, « а войско его все рассеялось и вернулось в свою землю » (Генрих Латвийский, с. 179).

О том, что происходило после смерти Владимира в Полоцке и кто там стал княжить, информации не сохранилось. Возможно, что это были представители боковых ветвей полоцкой династии. Достоверно известно лишь то, что через какое-то время город был захвачен смоленскими князьями. При этом в летописи упоминается, что к моменту захвата Полоцка, там правили князья Борис и Глеб: « В лето 6730 (1222). А Ярославици, смолняне взяле Полтеск, генваря в 17, при князе Борисе и Глебе » (Новгородская I летопись младшего извода). Правда, В. Н. Татищев называет другую дату, 1219 год: « Князь смоленский, войдя в согласие с Ярославом переяславльским, ходил на Полоцкую область при князях полоцких Борисе и Глебе и взял их 2 города и много области их повоевал » (с. 686). На мой взгляд, это расхождение не принципиально. Главным является то, что первую фазу битвы за Прибалтику русские князья безнадежно проиграли германцам. Но что самое главное, никаких выводов из этого сделано не будет, и уже другие люди повторят ошибки Владимира Полоцкого и Всеволода из Герцике. Зато князю Вячко выпадет шанс еще раз обнажить свой меч против крестоносцев.

День 29 июня 1174 г. выдался знойным, солнце с утра палило нещадно. Но к вечеру изнуряющая жара ушла, с реки потянуло холодком, и гридни, стоявшие на каменных стенах и башнях Боголюбского замка, вздохнули с облегчением. Когда же на землю опустилась ночь, то воины просто прошли в караульное помещение, где и дремали до самого утра. Один за другим гасли огни в замковых помещениях, и лишь в хоромах знатного боярина Петра тускло светилось окно.

В просторной горнице было тесно, поскольку набилось туда два десятка человек. Рассевшись на лавках, гости распивали боярские меды, а сам хозяин, дородный и осанистый, важно расхаживал вдоль стены. Говорили вполголоса, опасаясь лишних ушей, поскольку дело замыслили злое – убийство князя Андрея Юрьевича, прозванного Боголюбским.

Еще днем прибежал к боярину Петру его шурин Яким Кучкович и поведал о том, что князь Андрей казнил у Якима брата. А были Кучковичи не просто ближними людьми у Андрея Юрьевича, они приходились ему родственниками, поскольку женат был великий князь на их сестре Улите. И вот теперь Боголюбский отправил на смерть одного из своих родичей. Отношения братьев Кучковичей с Андреем изначально были непростые, поскольку его отец Юрий Долгорукий в свое время расправился с их родителем боярином Степаном Кучкой. Трудно сказать, женился Андрей на дочери казненного боярина вопреки воле Долгорукого или же как-то согласовал с ним этот вопрос, но своих новых родственников Андрей Юрьевич всячески жаловал и продвигал. Братья ходили у князя в милостниках, причем Яким пользовался у Андрея большим доверием: « был у князя Яким, слуга, которому он доверял» [15] (Повесть об убиении Андрея Боголюбского. С. 329). Однако именно его летописец называет главным инициатором убийства князя: « и вселися сотона в Якима зловерного, якоже и в Июду Скариотьскаго на христа, убииством» [16] .

В летописях содержится информация о том, что именно Кучковичи в немалой степени посодействовали тому, что Андрей закрепился в Суздальской земле вопреки воле отца: « Приде из Киева смереныи и христолюбивыи на великое княжение в град Володимирь князь великыи Андреи Юрьевичь без отчя повелениа, егоже лестию подъяша Кучковичи » [17]. Трудно сказать, « лестию » или нет, сподвигли Кучковичи своего родственника перебраться в Залессье, но несомненным фактом является то, что это пошло на благо Суздальской земле. Потому что именно при Андрее Боголюбском начался небывалый подъем Владимиро-Суздальского княжества. Что в свою очередь принесло немалые барыши и братьям Кучковичам, которые были представителями местного боярства.