Михаил Елисеев - Битва на Липице

И все-таки было решено отправить к князю посольство и попробовать договориться по-хорошему. В Торжок поехали посадник Георгий (Юрий) Иванкович и боярин Степан Твердиславич. Ярослав распорядился послов схватить и бросить в темницу: « А новгородских послов изыма, посадника Юрья Иванковича, Степана Твердиславича, Семена Борисовича, Вячеслава Климятича, Зубца Якуна, Мануила Яголчевича » (Новгородская Карамзинская летопись, т. 42, с. 107). На этот раз попались и посадник с тысяцким. И пока до Новгорода не дошли слухи о его подлости, Ярослав отправил туда своих людей, которые вывезли из города княжескую семью. Теперь, когда руки у него были развязаны, князь озверел окончательно. Не зная, как еще досадить строптивым новгородцам, он велел похватать по дорогам их купцов и скованных разослал по своим городам. О том, сколько купцов было схвачено, данные расходятся. Новгородская летопись по Карамзинскому списку называет 2000 торговых людей, арестованных по приказу Ярослава, в то время как В. Н. Татищев считает, что купцов было 200. Новгородская I летопись младшего извода по Комиссионному списку делает существенное уточнение: « а всех новгородцов беаше болши 2000 » [30]. Здесь летописец подразумевает всех новгородцев, которых держали в плену по приказу Ярослава, а не конкретно купцов. По большому счету, в данной ситуации князь производит впечатление невменяемого человека, который не соображает, что творит. Ярослав действует исключительно на эмоциях и не просчитывает всех возможных последствий своих поступков. Он забыл простую истину о том, что загнанный в угол зверь смертельно опасен. Поэтому то, что случилось в дальнейшем, стало для Ярослава полной неожиданностью: новгородцы вновь призвали на княжение Мстислава Удатного.

В сложившейся ситуации Мстислав Мстиславич мог позволить себе очень многое – в частности, он имел все основания припомнить новгородцам их несправедливости по отношению к нему лично. И выдвинуть ряд условий, на которых он мог бы вернуться. Однако князь этого делать не стал, поскольку от своих людей был прекрасно осведомлен о том, что творилось в Новгороде. Он знал, что рано или поздно новгородцы придут к нему бить челом, и наконец этого дождался. У Мстислава появлялся прекрасный шанс снова принять участие в большой политике на Руси, из которой он был исключен после неудачи в Галиче. Поэтому предложение новгородцев было для него очень выгодным и своевременным. Опять же появлялся шанс в очередной раз постоять за « правду » в выгодном для себя контексте. Глядя на испуганных послов, Мстислав Мстиславич задумчиво поглаживал бороду и делал вид, что раздумывает над их предложением, хотя на самом деле уже прикидывал, какие силы выставит против Ярослава. Он очень хорошо знал своего зятя и прекрасно понимал, что тот без боя Новгород не уступит.

Мстислав Удатный прибыл в Новгород 11 февраля и первым делом велел схватить наместника Ярослава Хота Григоровича, а всех его людей заковать в железа. После чего по приказу Мстислава ударили в вечевой колокол, собрали народ, и князь пообещал людям сложить голову за Великий Новгород. При этом он сказал примечательные слова: « Поидемь, поищем мужии своих, а вашеи братьи, и волости своеи, да не будет Новый Торг над Новым градом, ни Новград под Торжком, но где святаа София, ту и Новград, а в мнозе и в мале Бог и правда» [31] . Вольница ответила князю восторженным ревом.

Мстислав Удатный въезжает на вече и избавляет новгородцев от грозившего им голода

Рис. К. Лебедев. Грав. Мультановский

Мстислав отдавал себе отчет в том, что вряд ли у него хватит собственных сил справиться с Ярославом, за которым стояла вся мощь Суздальской земли. Поэтому князь обратился за помощью к своим смоленским родственникам. Мстислав Мстиславич получил безоговорочную поддержку княжившего в Смоленске Владимира Рюриковича, киевского князя Мстислава Романовича и брата Владимира Псковского. После этого новый новгородский князь попытался вразумить своего неистового зятя по-хорошему. К Ярославу в сопровождении людей Мстислава прибыл поп Юрий из церкви Иоанна на Торговище. Он передал следующие слова тестя: « поиде с Торжку в свою волость, не надобе тобе волость Новгородскаа » (Московский летописный свод конца XV века, т. 25, с. 111). В Никоновском летописном своде следует продолжение: « аще ли не идешь, быти промежи нас брани ». Любопытное дополнение делает В. Н. Татищев: « При том Мстислав просил его, чтоб с дочерью его, а своею княгинею, жил по закону честно, как надлежит, а если ему нелюбо, то б, не обижая ее ради наложниц, отпустил к нему » (с. 653). Мстислав четко расставил приоритеты, и теперь очередь была за Ярославом.

Но князю Переславля-Залесского было что в лоб, что по лбу. Почувствовав, что ситуация вышла из-под контроля, и понимая, что одному ему не выстоять против объединенной мощи Новгорода и смоленских Ростиславичей, Ярослав обратился за помощью к великому князю Георгию и остальной своей братии. Разумеется, за исключением Константина. И он получил эту поддержку. Хотя, по большому счету, в данной ситуации именно Ярослав Всеволодович оказывался неправ, поскольку, согласно грамотам Ярослава Мудрого, новгородцы « были вольны в князьях своих ». Поэтому, исходя из своих правовых норм, вольница показала князю « путь чист », и призвала в город Мстислава Удатного. Все было сделано по закону и праву. Ярослав, что называется, полез со своим уставом в чужой монастырь, без учета местной специфики и это привело к трагическим последствиям.

Можно говорить о том, что подчинение Новгорода князьям Суздальской земли было делом похвальным и большой государственной необходимости. Но беда была в том, что Ярослав думал вовсе не о пользе страны. Князя одолели личные амбиции, которые были поставлены во главу угла. Сам того не замечая, он вел Владимиро-Суздальское княжество к военному конфликту с Новгородом и смоленскими Ростиславичами. Конфликту, который в данный момент не был нужен ни великому князю Георгию, ни младшим братьям Ярослава. Тем не менее зять дерзко ответил тестю и его смоленским родственникам: « Новгород сколько вам, столько мне принадлежит, и есть нам вотчина. Я же зван был новгородцами и пришел к ним с честию, но они меня обидели, и не могу им не мстить, а с вами, как с братиею, дела никакого не имею » (В. Н. Татищев, с. 654). Большая война становилась неизбежной.

Удивительно, но Мстислав, вопреки свойствам своего характера, все же пытался избежать вооруженного столкновения с суздальскими дружинами и продолжал искать пути к мирному разрешению возникших разногласий. Понимая, что до Ярослава не достучаться, он начал диалог с его старшими братьями – Константином и Георгием. Проблема заключалась в том, что один из них официально был великим князем, а другой – старшим в роду Всеволодовичей. Поразмышляв, Мстислав Мстиславич на всякий случай отправил послов и к тому, и к другому. Георгий сразу же встал на сторону младшего брата и поддержал его, зато Константин поступил наоборот, велев Ярославу покинуть Торжок и оставить новгородцев в покое. Ответ, который получил ростовский князь, был вполне предсказуем. Однако для Константина принципиальным моментом стал сам факт установления контактов с Мстиславом Удатным и его родней. В дальнейшем именно это обстоятельство приобрело решающее значение.