Мария Баганова - Мифы мировой истории

В случаях домашнего насилия закон обязательно оказывался на стороне супруга: избитой женщине обычно объясняли, что она сама виновата, неправильным поведением провоцируя гнев мужа. Такой «провокацией» в суде мог быть признан ее отказ отдать мужу-алкоголику последние деньги, отложенные на еду. Ведь женщина обязана была быть привлекательной, элегантной, доброжелательной, покорной. Спорить, настаивать на своем считалось недопустимой вольностью.

Женскую слабость, ее зависимость от «сильного пола» подчеркивала и мода того времени: тугие корсеты, обилие нижних юбок, пышные оборки из мнущихся тканей чрезвычайно затрудняли передвижение. Леди могла передвигаться лишь мелкими семенящими шажками, сидеть, сдвинув коленки, а будучи в гостях, есть и пить лишь самую малость и очень аккуратно: не дай боже капнешь на платье. Или произойдет еще больший конфуз: понадобится посетить туалет. А общественных туалетов для женщин долгое время вообще не существовало, хотя мужские появились в начале 1850-х.

Зачем приличной женщине далеко уходить от дома, считали мужчины? Какие у нее могут быть дела? Мысль о том, что леди будет задирать юбку где-то, кроме своей спальни, вызывала шок. Поэтому, выезжая куда-либо, дамы предпочитали не пить целый день и страдать от жажды, нежели оказаться в неловком положении. По причине обезвоживания и затрудненности дыхания из-за корсета они часто падали в обморок, давая мужчинам повод порассуждать о женской слабости.

Такое положение удовлетворяло далеко не всех! Женщины устраивали демонстрации, пикеты, митинги — применяли мирные методы борьбы. «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов» — таким был их лозунг.

В 1911 году во время переписи населения в Великобритании суфражистки покинули на одну ночь свои дома, бойкотируя происходящее. Лозунгом мероприятия было: «Если женщины не принимаются в расчет, то и считать их не надо».

Другим популярным лозунгом стали слова Олимпии де Гуж: «Если женщина может взойти на эшафот, то она имеет право взойти и на трибуну!» Ведь законы того времени, лишая женщин правоспособности, в полной мере признавали за ними ответственность за совершенные преступления. А это было по меньшей мере нелогично!

Движение за права женщин распространилось в основном в Англии и США. Символом суфражисток стало определенное сочетание цветов: зеленый-белый-фиолетовый. Выбор не случаен, он произошел от слогана Give Woman Vote (Green + White + Violet — зеленый, белый и фиолетовый). Чтобы четко обозначить свою принадлежность к союзу, суфражистки стали носить платья из белой тонкой ткани с фиолетовой и зеленой отделкой.

Кроме того, многие из них шокировали общество, избавляясь от корсетов. Естественные очертания женской фигуры, не приукрашенные жесткой утяжкой, вызывали негодование журналистов и политиков. Журналы охотно публиковали карикатуры на феминисток, намеренно подчеркивая физические недостатки этих женщин. В ответ феминистки выпускали свои агитационные рисунки, такие как «Как низко может пасть мужчина и не лишиться избирательного права и как высоко может подняться женщина — и тем не менее этим правом не обладать». Карикатура высмеивала мужские пороки: пьянство, склонность к насилию, непорядочность, — и возвеличивала женские роли в обществе: сиделка, медицинская сестра, учительница, мать.

Эммелин Гульден родилась в городе Манчестер в 1858 году. Родители отправили ее в Париж для учебы в женской педагогической школе, а в 20 лет она вышла замуж за юриста Ричарда Панкхерста. Эммелин повезло: ее муж оказался просвещенным и прогрессивным человеком. Оно вовсе не считал свою жену и женщин вообще низшими существами, а напротив — был известен тем, что поддерживал предоставление женщинам избирательных прав. В браке Эммелин родила ему пятерых детей. Для тех времен это было не так уж много: при отсутствии противозачаточных средств женщины нередко рожали по 10–15, а то и 20 детей. Большая часть этих младенцев умирала. Добавим к этому плохие условия жизни, грязь больших городов, многочисленные инфекции, неправильное питание… Хлеб был дорог, мясо и свежие овощи — тем более, самым дешевым продуктом считался картофель. Цинга и рахит — нехватка витаминов С и Д — были самыми распространенными заболеваниями даже среди среднего класса. Вот так и получалось, что к сорока годам рахитичные горожанки превращались в беззубых старух.

В 1889 году супруги Панкхерст основали Лигу за избирательные права женщин, но просуществовала она недолго. Это была довольно радикальная организация, Панкхерсты продвигали идеи гендерного равенства в брачно-семейных отношениях, в частности в вопросах развода и наследования. Можно сказать, что их идеи были слишком прогрессивны для того времени.

Когда организация распалась, Эммелин попыталась войти в ряды левой Независимой лейбористской партии, но ей отказали в членстве, потому что Эммелин — женщина. Тогда, уже после смерти мужа, сорокапятилетняя Эммелин основала Женский социально-политический союз, девизом которого было «Не словом, а делом». Союз вел борьбу за предоставление женщинам права голоса на выборах. Панкхерст пришла к выводу, что все обещания парламентариев — пустые слова. Хотя соответствующие законопроекты и рассматривались несколько раз парламентом, все они были провалены. В ответ Панкхерст принялась организовывать довольно агрессивные уличные протесты. Насколько агрессивные? Говоря современным языком, это были мирные демонстрации: дамы стояли с плакатами, скандировали лозунги, проводили собрания, выпускали бюллетени. Но и это шокировало викторианское общество! В ответ мужчины бросали в них глиной, тухлыми яйцами, снежками с камнями внутри, а иногда и просто избивали демонстранток. А потом начались аресты: обеих дочерей Эммелин и ее саму арестовывали много раз, причем каждый раз содержали в отвратительных условиях: в грязных камерах, кишевших паразитами. Но Панкхерст не сдавалась! Напротив, она видела в этих арестах средство привлечь внимание к своей деятельности. В ответ на репрессии женщины тоже перешли к более активным действиям: они били стекла в правительственных зданиях, поджигали дома политических оппонентов, провоцировали столкновения с полицией, а оказавшись в тюрьме, объявляли голодовку. Феминистку леди Констанс Литтон из-за ее титула долгое время не арестовывали, тогда она стала выдавать себя за простую швею и в полной мере испытала жестокость властей, о чем потом много писала и рассказывала. Сама Эммелин Панкхерст претерпела семь арестов. «Мы здесь не потому, что являемся нарушителями закона, и мы здесь для того, чтобы стать его создателями», — заявила она во время судебного процесса.