Олег Матвейчев - Ватник Солженицына

«Нам надо пройти до Волги еще только один километр, но мы его никак не можем пройти. Мы ведем борьбу за этот километр дольше, чем за всю Францию, но русские стоят, как каменные глыбы», – а это уже слова простого немецкого солдата, участника великой Сталинградской битвы.

Ход этой битвы Солженицын также представляет в совершенно ложном свете. Оказывается, «цементом сталинградской победы» были… штрафные роты, набиравшиеся из «офицеров и солдат, не желавших стоять насмерть и отступавших без разрешения, – тех самых, кому, по словам бессмертного сталинского приказа № 227 (июль 1942), Родина не может простить своего позора» 393 393 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 5. С. 67. .

Трудно представить, как оснащенные легким оружием штрафники могли бы в течение нескольких месяцев сдерживать наступление моторизированной армады Паулюса. Да и как бы они могли «завалить своими трупами» полуторамиллионную вражескую группировку, если за всю войну через все штрафные части прошло всего 422 700 человек? И это еще притом, что и срок службы в подобных подразделениях был очень недолгим – первый же выигранный бой или полученное ранение возвращали штрафникам воинскую честь, и они отправлялись к прежнему месту службы.

Отдельно надо сказать про «людоедский» приказ №227 «Ни шагу назад!», в котором впервые было сказано об образовании штрафных рот и о применении высшей меры наказания к трусам и предателям (ох, поежился, должно быть, Солженицын, узнав об этом приказе в далекой Костроме, где отрабатывал «тигриную походку»).

Знаменитый приказ зачитывали перед строем в каждой воинской части, и воспринимали его не как угрозу, а как разъяснение стратегии. Дело в том, что среди солдат и офицеров распространилось губительное заблуждение, что можно вести войну «кутузовским способом», то есть отступать до Урала, заманивая немцев вглубь и беспокоя партизанскими вылазками. К сожалению, это бы не сработало: с потерей европейской части СССР утратил бы и большую часть промышленных предприятий, пахотных земель и нефтяных месторождений, в то время как Гитлеру открывался прямой путь к богатейшему нефтеносному Среднему Востоку. Не удалось бы и эвакуировать большую часть мирного населения. Потеря Сталинграда и Кавказа подтолкнула бы к агрессии Японию и Турцию. Как могла бы отвоевать все территории обратно маленькая, лишенная всех ресурсов «сибирская республика» в которую бы превратился бы СССР?

На территории победившего Рейха осуществлялся бы план «Ост», то есть сотни миллионов людей были бы уничтожены, прежде всего, мы, славяне. От русских остались бы в лучшем случае несколько миллионов прячущихся по лесам партизан, которые рано или поздно были бы уничтожены, вымерли бы или сами сложили оружие. Мы просто перестали бы существовать.

Вот почему так важен был приказ Сталина, который, как свидетельствуют настоящие, не отсиживавшиеся по тылам и дальним блиндажам участники войны, лишь утвердил дух русских воинов. «Все мы знали его решительность, его суровость, но в то же время … испытывали одинаковое чувство: да, хватит отступать, хватит!» 394 394 Бондарев Ю. Точка зрения русских // В круге последнем. С. 63. – вспоминал писатель-фронтовик Юрий Бондарев, прошедший через сталинградскую мясорубку. Именно от него и его сверстников, ставших подлинным «цементом» победы, зависела тогда судьба великой битвы, всей войны, всего мира и всей истории. Соотношение сил составляло: по людям 1,2: 1, по орудиям и минометам 1: 1, по танкам 2: 1, по самолетам 3,6: 1 в пользу противника. Кто скажет, что мы победили «трупозаваливанием»? Только героизмом и воинским искусством!

Необходимо было выстоять любой ценой – пока Сталин и Ставка верховного главнокомандующего подготовят силы для контрнаступления. И наступление было подготовлено: блестящая военная операция «Уран», вошедшая во все учебники военной истории – главная битва Второй мировой войны, в которой с обеих сторон сошлось до 2,5 млн человек. Всего за время Сталинградской битвы, с 17 июля 1942-го по 2 февраля 1943 год, армии фашистского блока потеряли около 25% сил, действовавших на советско-германском фронте. До 1,5 млн солдат и офицеров противника (с учетом потерь в ВВС) было убито, ранено и взято в плен.

Сталинградская битва стала великим переломом во Второй мировой войне. Мужество советских бойцов, действительно, стало камнем, о который в осколки раздробилась под Сталинградом хваленая тевтонская сталь. Почувствовав вкус победы, советские солдаты гнали немца до самого Берлина. И 2 мая 1945 года над Рейхстагом взметнулся красный флаг – к большому сожалению для Солженицына, считавшему благом для своего народа… военное поражение.

«Простая истина, – пишет он в “Архипелаге”, – но и ее надо выстрадать: благословенны не победы в войнах, а пораженияв них! Победы нужны правительствам, поражения нужны – народу. После побед хочется еще побед, после поражения хочется свободы – и обычно ее добиваются. Поражения нужны народам, как страдания и беды нужны отдельным людям: они заставляют углубить внутреннюю жизнь, возвыситься духовно» 395 395 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 5. С. 196. .

Победа Советского Союза в войне для Солженицына – это, прежде всего, победа Сталина, победа большевизма. А значит, продолжение страшного Гулага и «азиатчина» (в духе «Майн кампф» Солженицын использует эпитет «азиатский» в уничижительном смысле: низшая де раса). Что плохого в поражении от немцев? Человек глупый и недальновидный, Александр Исаевич не понимает, что в случае победы Гитлера он, красный командир с сомнительным отчеством, продолжил бы свой земной путь разве что в качестве куска мыла. Он видит в фашистской оккупации лишь небольшие неудобства – ну, например, «из школы придется вынести портреты с усами и, может быть, внести портреты с усиками» 396 396 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 6. С. 101. . Ну еще и «елка придется уже не на Новый год, а на Рождество, и директору придется на ней (и еще в какую-нибудь имперскую годовщину вместо октябрьской) произнести речь во славу новой замечательной жизни» 397 397 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 6. С. 101. .

Солженицын уверяет, что не один он такой был – иначе откуда тогда бы появилось во время войны столько предателей-власовцев?

Пытаясь реабилитировать власовцев в глазах советской общественности, Солженицын прекрасно сознает, что задача эта – архисложная. «Слово “власовец”, – сетует он, – у нас звучит подобно слову “нечистоты”, кажется, мы оскверняем рот одним только этим звучанием и поэтому никто не дерзнет вымолвить двух-трех фраз с подлежащим “власовец”. Но так не пишется история…» 398 398 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 5. С. 189.